Генри Гоббс, покоритель космоса (Кейв) - страница 33
Это начало странного периода в моей жизни. Мне еще никогда не доводилось быть инопланетянином, только понарошку, когда мы с Артуром играли, а понарошку инопланетян в конце концов всегда убивают. Теперь я понимаю, что это несправедливо. Инопланетянин имеет право на жизнь, как и все остальные. Нравы и обычаи у них совсем не те, что у нас, как постоянно твердит капитан лейтенанту Джонсу, но ведь они в этом не виноваты, правда? Никто из нас не совершенен, особенно майор Разумофф, который постоянно возникает у меня за спиной и шипит «Пиф-паф, инопланетянин, ты убит!», а это, всякому ясно, не способ дать инопланетянину почувствовать себя желанным гостем Если я когда-нибудь натолкнусь на настоящего инопланетянина — в темном углу гаража, куда уже сто лет не ступала нога человека, или, может быть, под кроватью у Роло, когда полезу туда искать его бутсы для регби, — ни за что не буду так себя вести.
Трудно быть инопланетянином. И если я съежусь в углу и прикинусь мертвым, чтобы майор меня не застрелил, ничего хорошего из этого не выйдет. Если я окажусь чересчур скучным инопланетянином — вдруг они тогда решат не возвращаться на Омикрон, а поискать что-нибудь получше? Так что я изо всех сил стараюсь быть интересным. Я много размахиваю руками и говорю уже не «грюк», а «грик-грик», и когда мне куда-нибудь надо, иду туда задом наперед. Не сбиваться очень трудно, и я постоянно на все натыкаюсь, но если уж решил быть инопланетянином — старайся.
Только с майором Разумоффом все это пустая трата времени. Ему совершенно все равно, какой я интересный. Ведь это благодаря мне он останется в истории как первооткрыватель новой формы жизни, но он мне даже «спасибо» не говорит — наоборот, ведет себя так, словно хочет остаться в истории как человек, который меня уничтожил. Стоит капитану отвлечься, как Разумофф уже тут как тут — размахивает своим лазерным пистолетом и рычит:
— Ну, гуманоид, почему бы тебе не попробовать что-нибудь отмочить? Думаешь, тебе повезло, да?
— Грик-грюк. — Так говорят инопланетяне, когда им грустно, но говорят они это очень тихо, чтобы их не застрелили.
Лейтенант Джонс немногим лучше. Он глядит на меня и бормочет:
— Боже, Боже, какой ужас, только поглядите на его ласты, что может быть омерзительнее…
Они вовсе не омерзительные, и к тому же это не ласты. Это лапы, что очевидно любому сколько-нибудь здравомыслящему человеку. Я покачиваю ими, чтобы ему стало ясно.
ХЛЮП!
Комочек каши падает на ковер.
— А-а-а-а-а-о-о-о, он дезинтегрирует прямо у нас на глазах! — кричит лейтенант.