«Постоянно засыпаемый вопросами со стороны лейбористской оппозиции, Черчилль отвечал возбужденно, порой даже со злостью… Он понимал, что защищает позиции, во многих отношениях безнадежные. Черчилль понимал, что, если самые яростные критики одержат верх, Чемберлен подаст в отставку и в этом случае премьер-министром скорее всего станет он сам. Но в течение всего кризиса его слова и поступки были до конца пронизаны лояльностью к премьер-министру».
Итоговое голосование показало, что преимущество правящей партии сократилось с более чем 200 голосов до 81 голоса. То обстоятельство, что многие члены его собственной партии голосовали против него или воздержались от голосования, убедило даже эгоистичного Чемберлена, что он не может оставаться на посту премьер-министра. Лейбористская партия, которая, по убеждению многих, теперь, в военное время, должна была иметь своих представителей в правительстве, отказалась при любых условиях подчиняться Невилю Чемберлену. Большинство считало, что его должен сменить лорд Галифакс, но все же некоторые наблюдатели заметили, что симпатии палаты общин склоняются в сторону Уинстона Черчилля. Король Георг VI, постоянно пытавшийся оказать влияние на политику, заявил во всеуслышание, что отдает предпочтение Галифаксу. Собратья Черчилля по Консервативной партии не питали к нему особой любви, памятуя о том, что он уже менял свои политические убеждения, и не раз, о том, что он снова и снова обрушивался на них с критикой по поводу слишком медленного перевооружения армии, оказавшейся — увы! — справедливой. Члены верхней палаты парламента (не избираемые) не забыли высказывания Черчилля, что в палате лордов «одни трясущиеся дряхлые пэры, пронырливые финансовые магнаты, ловкие мастера закулисных игр и жирные пивные короли с мясистыми носами. Здесь собрались все противники прогресса». Социалисты считали Черчилля ответственным за то, что во время шахтерских забастовок в Уэльсе в 1911 году были применены войска, и помнили о его роли во Всеобщей забастовке 1926 года. Слушавшие парламентские дебаты не могли не заметить, что во многих неудачах норвежской кампании виноват лично Черчилль.
Так все же почему Черчилль занял этот высший государственный пост? В своей речи он показал, что является полностью самостоятельной фигурой: до конца лояльный опальному Чемберлену, яростно сражающийся с политическими противниками, готовый признать собственные ошибки, но ни перед кем не склоняющий головы. Несомненно, большая часть английской общественности считала, что человек, в течение 30-х годов постоянно выступавший против Гитлера и требовавший перевооружения армии, чтобы остановить его экспансионистские притязания, лучше всех справится с задачей противостояния ему. И все же в данной ситуации пожелания человека с улицы значат немного. В свое время бытовало широко распространенное мнение, что лорд Галифакс — у кого возникли бы определенные сложности при управлении страной из палаты лордов — по этой причине сделал благородный жест и уступил место Черчиллю. Теперь появились более убедительные объяснения.