Я поглядела на старинные часы на фальшивом камине из настоящего мрамора и убедилась, что уже одиннадцатый час утра. Я мысленно порадовалась, что по-прежнему нахожусь в чудесном королевском люксе (он был создан для меня, как сказал крокодил о туристе, которого проглотил) и не связана, не скована, не застрелена и не засунута в багажник, как ненужная вещь.
Я потянулась, воздала хвалу своему ангелу-хранителю, и аккурат в это мгновение в дверь осторожно постучали.
Путаясь в простынях, я шарахнулась к моему заветному чемоданчику, извлекла из него пистолет, спрятала за спиной и, встав сбоку от двери, крикнула:
– Qui est là?[17]
Приглушенный женский голос ответствовал, что это гостиничный сервис и что она пришла заменить полотенца.
Я никогда не думала, что от таких простых слов можно похолодеть, однако это со мной и случилось. Но рассудив, что вряд ли двум разным убийцам может прийти в голову один и тот же предлог, чтобы навестить меня, я все-таки приоткрыла дверь.
Это и впрямь оказалась горничная с полотенцами. При виде ее у меня с плеч свалилась не одна гора, а пожалуй, даже целых две.
– Je peux entrer?[18] — спросила она, так как я по-прежнему стояла на пороге, не двигаясь с места.
– А, да, конечно, — пробормотала я и уступила ей дорогу.
И все-таки я вздохнула свободнее, когда она сделала свое дело и скрылась за дверью. В моем положении любой человек мог оказаться врагом.
Но визиты отнюдь не закончились, ибо вскоре ко мне заявился мсье Майен, отвечавший за желудок постояльцев королевского люкса, и мне надо было выбирать, что я буду на завтрак. Когда он углубился в гастрономические дебри настолько, что сгинул в них окончательно, я поймала себя на том, что меня так и подмывает сказать: «Подавайте что угодно, только оставьте меня в покое».
– Когда прибывает ваш жених? — поинтересовался мсье Майен, блистая ослепительной улыбкой.
– Э-э… Он еще не звонил, но, надеюсь, к вечеру он точно будет здесь.
«Нет, пора уезжать в Венецию», — решила я, когда дверь за мсье Майеном затворилась.
И тут же ужасная мысль молнией пронзила мой мозг. Что, если…
Я бросилась к телевизору и включила его. Но за минувшие сутки в благословенном городе Париже, во Франции и вообще в Европе не произошло ничего экстраординарного. Ни теракта, ни захвата заложников, ни нападения — ничего.
«Нет, — подумалось мне, — я больше не могу нести такую ответственность в одиночку. К черту героизм и самопожертвование. Я сдаюсь. Это дело полиции, пусть она им и занимается».
Я развернула злополучный план и бросила на него последний взгляд.