Макс дернул щекой и исподлобья покосился на меня.
– Саразен ничего не сможет мне сделать, — сказал он. — Я нахожусь вне французских территориальных вод.
– И что? Думаешь, это тебя спасет, когда прилетят самолеты с бомбами? Кому ты будешь жаловаться — Страсбургскому суду? А может, Гаагскому трибуналу, а? Если сигнал с маячка уже дошел до спутника, французские истребители сотрут твою яхту в порошок!
Выйдя из себя, Макс разразился бранью, причем по меньшей мере три четверти слов были мне незнакомы.
– Я убью ее! — закричал он, потрясая кулаками.
– Нет, — спокойно возразила Вероника, — это сделаю я. А ты уходи с яхты.
Мне показалось, что Макс остолбенел.
– Что? — переспросил он, не веря своим ушам.
– Я не собираюсь тебя убивать, — проговорила Вероника, чеканя слова и не сводя с меня тяжелого взгляда. — Мне нужна только она. Забирай всех своих и плыви как можно дальше. Самолеты могут появиться в любую минуту.
Макс, однако, все еще не мог прийти в себя от изумления.
– Ты это серьезно? — спросил он недоверчиво.
– Серьезнее не бывает. — Губы Вероники тронула улыбка. — Посуди сам: сколько раз, находясь здесь, я уже могла тебя убить?
Макс бросил на нее быстрый взгляд и шагнул к двери, но неожиданно остановился.
– За что ты хочешь ее убить? Не за Дитриха ли Бергера случайно?
Вероника Ферреро вскинула голову.
– Это тебя не касается, — процедила она. — Не забудь: у тебя очень мало времени. Может, его и вовсе нет.
Макс подошел к двери и обернулся.
– Откуда ты узнала о самолетах?
– От журналиста. Его зовут, вернее, звали Артюр Боннар, — сказала Вероника с усмешкой. — Я его навестила, и он мне все выложил как миленький.
– Ты его убила? — спросил Макс.
– Один раз он меня выдал, — проговорила Вероника спокойно. — Этот должок так и остался за ним. Но, прежде чем разделаться, я сначала с ним потолковала. Ты не поверишь, каким осведомленным человеком он был… А ты? Кто тебе сдал девчонку?
– Лероке, помощник Саразена, — буркнул Макс. — Я купил его со всеми потрохами.
Вероника неприятно усмехнулась.
– И снова дурак, — уронила она. — Лероке, безусловно предан своему шефу. Если он кого-то продал, то только по приказу самого Саразена. Тебя подставили, как младенца. — Она махнула пистолетом. — Ладно. Убирайся отсюда.
– А ты? — спросил Макс. — Что будет с тобой?
– Обо мне не беспокойся, — сказала Вероника. — Я не стану задерживаться дольше, чем это нужно. — Она вскинула пистолет.
В голове моей сделалось пусто, как в пересохшем колодце. Надо было бежать, сопротивляться, сражаться за свою жизнь, но я не могла пошевелить даже пальцем.