– Может, старушка в маразме? — меланхолично предположил Лероке.
– Может. Ей семьдесят шесть лет. Но она твердо стоит на своем. Потом нашей Веронике тридцать три, а она дает девушке, с которой разговаривала, максимум двадцать пять. Жаль, что на этой пленке ни черта не видно.
– Но татуировка-то у нее есть, — сказал Лероке. — И полицейский, и старушка ее заметили. На левой руке, как и должно быть. Значит, это она.
– Татуировка татуировкой, но лицо!
– Пластика, — сказал Лероке тихо.
– Что? — вздрогнул Саразен.
– Она сделала себе пластическую операцию и собиралась перекрасить волосы, — пояснил Лероке. — Помнишь, она украла краску? Но операция ей не помогла, ведь наш юный друг ее все-таки узнал.
– Слушай, а это мысль! — восхищенно сказал Саразен. — Старик, ты молодец!
– Знаю, — отозвался Лероке скромно, — но никто, кроме тебя, шеф, этого не ценит.
Саразен его не слушал. Он что-то подсчитывал про себя.
– Она сбежала из убежища неделю назад. Слишком короткий срок. Думаешь, она могла…
– Могла. Во-первых, наука творит чудеса, а во-вторых, наша маленькая Вероника прекрасно знает, кто будет за ней охотиться.
– Охотиться. Ах да. — Саразен наморщил свое желтоватое лицо. — Я ведь чуть было не забыл. — Он подошел к своему столу и взял с него тоненькую папку с грифом «секретно». — Эту зашифрованную галиматью перехватила наша служба компьютерной разведки. Им это показалось интересным, и они отправили расшифровку мне. Ты знаешь, кто такой Феникс?
– Киллер экстра-класса, — сказал Лероке. — Он грохнул наркобарона Эмиля и еще с дюжину человек в разных странах мира. За обычные дела не берется, только за такие, в котором есть где развернуться. Гонорары, впрочем, тоже берет соответствующие. Крепкий профессионал, ни разу не засветился. Ни свидетелей, ни осечек.
– Похоже, что ему заказали нашу Веронику, — со смешком сказал Саразен, — и Макса в придачу. Также указан некий Хайме — это тот, кто участвовал в захвате лондонского аэробуса два года назад.
– Они все в нем участвовали, — напомнил Лероке.
– Да. — Саразен помолчал, что-то соображая, и затем продолжил: — Этот Хайме не так давно отошел от дел. Жил в небольшом сельском домике недалеко от Помплоны. Вчера как раз нашли его тело, и то случайно, потому что его собака выла не переставая.
– Неужто в него ударила молния? — вяло осведомился Лероке, уже зная, какой последует ответ.
– Ты угадал, — хмыкнул Саразен. — И у этой молнии был калибр снайперской винтовки. Выстрел произведен издалека, но пуля при этом вошла точно под правый глаз. Один выстрел, зато какой!