– Да, я слушаю! – даже не посмотрев на абонента, недовольно ответил он.
Услышав голос Маши, Лев сразу изменился в лице, и на его губах появилась улыбка.
– Здравствуй, дорогой!
– Здравствуй, любимая! Извини, что грубо ответил. Просто не успел глянуть, кто звонит. – Лев снова прошел на кухню и сел за стол.
– Что, запутанное дело?
– Есть немного.
– А у меня сегодня была премьера! – радостно сообщила Мария, и Лев представил, как она сейчас, наверное, очень радуется.
– Поздравляю! Как вернусь, обязательно отметим это знаменательное событие, – пообещал Гуров.
– Хорошо. Только мы уже отмечаем сейчас всей труппой прямо здесь, в театре.
– Какие еще новости? – переведя разговор на другую тему, спросил Гуров.
– Больше никаких – только эта.
Создалась небольшая пауза.
– Ладно, не буду тебя отвлекать. Быстрее закончишь, быстрее вернешься.
– Да ты меня не отвлекаешь, – спохватился Лев, понимая, что она неправильно истолковала эту паузу.
– Я люблю тебя, Лев!
– И я тебя люблю! – сказал на прощание Гуров, прежде чем повесить трубку.
Какое-то время он молча сидел за столом, думая о жене. Наконец он собрался с мыслями и попытался включиться в работу, восстанавливая в памяти, на чем же он закончил. Стукнув себя по коленке, Лев вспомнил, что, перед тем как начать разговор, он уронил ключи, которые улетели под обувную полку. Глубоко вздохнув, Гуров поднялся из-за стола и направился в коридор. Расстояние между полом и дном полки было настолько узким, что без «дополнительной руки» было не обойтись. В поисках подходящего предмета он остановился на длинной ложке для обуви. «То, что нужно!» – подумал Лев, оценив ее длину. Просунув ложку под полку, он резким движением выгреб оттуда все, что находилось там. Вместе с ключами на свет появились и другие вещи, скорее всего, потерянные хозяйкой. Здесь были зажигалка, губная помада, сто рублей одной купюрой… Но также среди всех этих вещей была одна, которая, собственно, и привлекла внимание сыщика: довольно большая пуговица, лежавшая лицевой стороной вниз. На ее обратной стороне Лев заметил каплю крови. Взяв ключи, он в который раз уже вернулся на кухню. Теперь ему нужно было чем-то поднять эту пуговицу, не стерев на ней отпечатки пальцев, если таковые имелись.
Открыв ящик стола, Гуров взял вилку и вернулся в коридор. Присев на корточки, подцепил зубцом вилки пуговицу и поднес поближе к глазам. Стоило ему только развернуть ее, как он увидел, что с лицевой стороны она почти полностью была запачкана кровью. Судя по остаткам ниток, можно было предположить, что эта пуговица была оторвана в момент драки или даже в момент убийства Вероники.