* * *
О. Никона услали на Соловки, но из‑за непогоды этап застрял на Кемь — пункте, и о. Никон отбыл срок в Кемском лагере. После этого ему была назначена ссылка в Пинегу. Оттуда регулярно приходили письма: не рвать эпистолярную ниточку с духовными детьми он считал своим пастырским долгом. Еще раз подтвердилась прозорливость последнего старца: Ирина стала обращаться к духовнику письменно. При этом он решительно запрещал кому‑либо приехать к нему, хотя многие хотели. Боялся скомпрометировать своих чад знакомством с «врагом народа»? Не хотел обременять собой? Искал молитвенного сосредоточения там, на краю земли?..
В марте 1931 года он признается Ирине, что серьезно болен, а ей снится странный сон: будто комнатка о. Никона, вдруг туда входит старец Варсонофий, живой и явственный, кажется, пальцем можно потрогать, и выносит мебель, в том числе и кровать. «Зачем, Батюшка? — будто бы спрашивает Ирина. — О. Никону негде будет спать». — «Эта постель ему больше не понадобится, — ответил старец, — он идет ко мне, я дам ему, где отдохнуть…» Взволнованная, Ирина пишет о. Никону огромное письмо и просит разрешения приехать. «Хоть сон твой и истинный, но я не благословляю тебя приехать. Отложи и положись на волю Божию», — ответил о. Никон.
Она была готова ехать в ссылку к любимому духовнику хотя бы на его могилку. «Перестаньте думать, начинайте мыслить», — любил повторять о. Нектарий. Думать — значит растекаться мыслию по древу, не иметь целенаправленности. Инокиня Ирина решилась на этот шаг не раздумывая, но размышляя! Она опять пишет в Пинегу: «Пришлите мне телеграмму, чтоб знать, застану ли? Еду ли к Вам живому?» И получила телеграмму: «Счастливого пути».
С этим благословением она пошла к иеромонаху Пимену, недавно почившему Святейшему Патриарху, который в то время был регентом Пименовской церкви, и она, было дело, как‑то служила ему, пять недель еду готовила. В тот день хоронили ее знакомого гомельского батюшку о. Александра (Зыкова). После отпевания она все рассказала о. Пимену. Тот сказал: «Поезжай, я деньги дам, мне дали 60 рублей на могиле о. Александра». Отслужил молебен, затем акафист Святителю Николаю и благословил ее широким крестом.
Выехать на север в то время было делом нелегким — за 14 лет советской власти он успел превратиться в страну лагерей и высылок. Ирина обратилась за помощью к оптинке Н. А. Павлович, которая работала в то время в Красном Кресте. Поначалу та не взялась хлопотать: «Не доедешь, не пропустят», но Ирина пламенно молилась, и обстоятельства стали ей благоприятствовать. В ту же ночь Павлович принесла пропуск, а утром стучится: «Давай деньги на билет». Оказалось, в Архангельск отправляют женщину — врача с подпорченными нервами, и ей срочно необходима попутчица.