— Ну разве это не чудо? — спросила она дочку, которая сидела на кухне и что-то увлеченно рисовала.
Соулей подняла глаза.
— Что «это»?
— Полы, — ответила Тора. — Я их пропылесосила. Посмотри, какие они теперь чистые!
Девочка посмотрела на пол, потом снова на маму.
— Вот, ты пропустила! — Зеленым карандашом она ткнула на комочек пыли, прицепившийся к ножке стула.
— Ох, простите, мисс Минни Маус! — сказала Тора, целуя ее в макушку. — А что это такое интересное ты рисуешь?
— Вот это ты, это я, а это Гильфи, — ответила Соулей, показывая на три фигурки разного размера. — У тебя красивое платье, у меня тоже. А Гильфи в шортах. Это картинка про лето.
— Ух ты, какая я красивая! — сказала Тора. — Обязательно куплю себе к лету такое платье. — Она посмотрела на часы. — Ну, идем, почистим зубки. Пора спать.
Пока Соулей собирала карандаши, Тора поднялась наверх, легонько стукнула в дверь комнаты сына и вошла.
— Ну разве они не как новенькие? — Она попыталась обратить и его внимание на полы.
Гильфи сразу не ответил. Он лежал на кровати и разговаривал по мобильному. Увидев ее, быстро попрощался и полушепотом сказал кому-то, что перезвонит. Он положил телефон, подтянулся на кровати и теперь полусидел. Торе показалось, что сын чем-то потрясен.
— Ты как себя чувствуешь? Что-то ты бледный.
— Что? — сказал Гильфи. — А, нет, все нормально. Превосходно, да.
— Вот и хорошо, — сказала она. — Я просто пришла узнать, почувствовал ли ты, что воздух в твоей комнате стал чище и не полагается ли мне поцелуй в награду? Я тут все пропылесосила!
Гильфи сел прямо и обвел комнату отсутствующим взглядом.
— А? О! Ага. Круто.
Тора хорошо знала сына. Что-то было не так. Раньше он бы пожал плечами или промямлил, что ему не важно, какой у него пол. Сейчас его глаза бегали и он старался не смотреть на мать. Что-то произошло. У нее внутри екнуло. Она плохо о нем заботится. С момента развода Гильфи из мальчика вырос в юношу, а она слишком занята собой и своими проблемами и не уделяет ему должного внимания. И теперь вот не знает, что делать. Больше всего ей сейчас хотелось крепко обнять сына и запустить пальцы в его без нужды длинные волосы, но это выглядело бы глупо — то время ушло, слишком поздно.
— Эй, — сказала она, кладя руку на его плечо. Он смотрел в сторону, и Торе пришлось вытягивать шею, заглядывая ему в лицо. — Я же вижу — что-то не так. Расскажи мне. Обещаю, что не рассержусь.
Гильфи задумчиво на нее посмотрел, но ничего не ответил. Тора заметила капельки пота у него на лбу и подумала, не простудился ли он.
— У тебя температура? — Она тыльной стороной ладони проверила его лоб.