— Ну может, девушка ни при чем. И все же не забудь о моей просьбе, скажи ему несколько мудрых слов.
— Мудрых? О чем? Что ты имеешь в виду? — Ханнес пытался открутиться, и Тора улыбнулась.
— Ну, которые помогут ему справиться с жизненными неурядицами… — Она чуть не засмеялась.
— Ты шутишь, — с надеждой произнес Ханнес.
— Не шучу, — ответила Тора. — Я на тебя полагаюсь, ты придумаешь, как с ним поговорить. Когда наша дочь подрастет и у нее начнутся сложности с мальчиками, я найду, что ей сказать. Попробуй сделать это во время прогулки верхом, ну, будто просто болтаете, покачиваясь в седлах.
Они закончили разговор, и Тора почувствовала, что уменьшила вероятность конных состязаний. Она снова попробовала погрузиться в телевизионную нереальность, но тщетно, потому что телефон опять зазвонил.
— Прости, что так поздно, но почему-то мне взбрело в голову, что ты наверняка обо мне думаешь, — невозмутимо заявил Маттиас после обмена приветами. — Я решил тебя пожалеть и дать послушать свой голос.
Тора обалдела. Он или сошел сума, или пьян, или издевается.
— Не угадал. Ты не за этим меня застукал.
Она потянулась к пульту и приглушила звук, чтобы Маттиас не услышал, какой трэш она смотрит.
— Я читала.
— И что ты читала?
— «Войну и мир». Достоевского, — солгала Тора.
— Да ну? Это что-то вроде «Войны и мира» Толстого?
Тора от досады стиснула кулаки. Ну почему она не назвала Халлдора Лакснесса![2] Или другого исландского автора, чтобы он точно не знал. Она иногда немного привирала, но у нее всегда это плохо получалось.
— Я имела в виду Толстого. Что-то случилось? Или ты звонишь, чтобы поговорить о литературе?
— Нет, я просто не туда попал, — продолжал острить Маттиас. Но когда Тора не ответила, он сказал: — Извини. Мне только что звонил адвокат подозреваемого.
— Финнюр Богасон? — спросила Тора.
— Именно эти звуки я бы произнес, если бы говорил по-исландски, — ответил Маттиас. — Он сообщил, что мы можем завтра встретиться с его клиентом.
— Нам разрешили?! — изумилась Тора. Вообще-то посторонним нельзя встречаться с теми, кого держат в предварительном заключении.
— Этот Фэнюр, — Маттиас произнес имя адвоката на французский манер, — убедил полицию, что мы вместе готовим защиту. Хотя это так и есть, только косвенно.
— И почему он на это пошел?
— Скажем так, я немного его стимулировал.
Тора больше не спрашивала, не желая втягиваться в закулисные игры. Маттиас вряд ли запугал адвоката — скорее всего просто пообещал ему денег, а это, мягко говоря, неэтично. Гораздо спокойнее считать, что они действуют как представители защиты.