- Да берите хоть всё, - Дино протянул ей тарелку. - Может, пообедаете со мной?
- Заманчивое предложение, - архивистка кокетливо скосила глазки и тут же её лицо приняло озабоченное выражение . - Диночка, ты не подменишь меня? Мне убежать срочно надо, а день сегодня, ты же видишь, не особенно напряжённый...
- Нет проблем, Бронислава Яковлевна!
- Спасибо, Диночка, тебе делать-то особенно ничего не придётся, - пятясь к двери тараторила женщина, на ходу с хрустом откусила яблоко и скрылась в проёме двери.
Дино вздохнул и включил старенький телевизор. Обедать опять придётся в одиночестве и смотреть, конечно же, нечего. Предвыборная гонка съедала половину эфира, заставляя людей, даже глубоко равнодушных к политике, окунаться в гущу суетливых событий, хотелось им этого или нет. Вот и сейчас холёный депутат красиво говорил что-то о национальной идее и славянских корнях. Дино взял с блюдца ароматный мандарин, сглатывая слюну, очистил. Сок брызнул из-под пальцев, когда он разламывал его пополам и комната наполнилась щемящим праздничным запахом Нового года. Дино с аппетитом отправил одну дольку в рот и зажмурился от удовольствия. Урман, один из сотрудников, всегда баловал его витаминами. Даже зимой на столе у Дино не переводились свежие фрукты или овощи, ягоды или цитрусовые, это при том, что редко кто видел старика, выходящим из архива и тем более разъезжающим на своей инвалидной коляске по магазинам. Он привязался к Дино, наверное, потому, что был так же одинок. Кроме фруктов среди предупредительно расставленных приборов на столе, где обычно обедал Дино, стоял тёплый пластиковый тетрапакет, от которого исходил божественным запах.
... драгоценности на 3 миллиона царских рублей, коллекция оружия, скульптуры и посуда от Фаберже, наградные венки и кубки балерины и, возможно, ценности её мужа, Великого князя. В пересчёте на современный курс - не менее 200 миллионов долларов, - долетали из телевизора обрывки фраз.
Дино замер, не успев открыть крышку с пакета с едой и сделал погромче.
- Я глубоко уверен, - спокойным поставленным голосом расписывал депутат, - что рано или поздно, несмотря на препоны и рогатки, которые ставят музейные работники, мне удастся найти клад троюродной бабушки Амалии Гнежинской.
Дино присвистнул. Так вот, оказывается, ради кого старалась Лиза!
Камера то наезжала на депутата, показывая ухоженое моложавое лицо крупным планом, то отъезжала, высвечивая общий план окруживших его людей и репортёров. И вдруг в этой толпе мелькнули знакомые черты.