Он с жадностью схватился за «угощение». Минералка была теплой, лишенной всяческих минералов и витаминов; хлеб он ломал о ребро жесткости редуктора, опасаясь сломать редуктор. Давился не успевшей пропитаться плесенью сердцевиной буханки, жадно пил из горлышка.
И тут за спиной кто-то неожиданно засмеялся.
Максимов выронил добычу и стремительно обернулся.
– Кто здесь?
Никого не было. Котлы, помпезные радиаторы, снова котлы… Асинхронные махины, похожие во мгле на отрезанные от танков орудийные башни… Он испуганно вертел головой. Привидения не смеются – это истина. Привидения порхают, видятся, мерещатся и немы, как дворник Герасим. Он опустил руку в карман, нащупал рукоятку «дрели». Сделал шаг, вклиниваясь между угрюмо-безмолвным оборудованием, еще два шага, потом перешел на скоростной разгон. Что-то мелькнуло в загроможденном углу – низкорослая фигурка шмыгнула за сваренный из рифленых плит лоток. «Не пригрезилось», – подумал Максимов, выдернул рукоятку (хотелось верить, вместе с пистолетом) и бросился наперерез. Навстречу вылетел обломок профиля, по которому он проехался, как по банановой кожуре, и, чтобы не расквасить нос, смирил наступательный азарт. Снова прозвучал задорный смех. Коротышка в мешковатых обносках юркнул из-за лотка и кубарем покатился в нагромождение котлов.
– Эй, постой!
Человечек уже пропал. Догоняя его, Максимов насадил шишку о низко висящую трубу (чем вызвал новый приступ сатанинского хохота), втиснулся между котлами. И высоко подпрыгнул от неожиданности, когда проворный комочек, шурша лохмотьями, выкатился из-за чугунного агрегата и красиво прошмыгнул у него между ног. Гномики местные забавляются? Шоу гоблинов? Он мгновенно развернулся, поражаясь своей прыти, хватанул пятерней воздух и помчался за человечком. Не догонит, так хоть согреется. А человечек, заливаясь заразительным смехом, докатился до вентиляционной решетки, подпрыгнул, как-то ловко перебрал руками, уцепился за выступающую полку уголка и задрал ножки. Не поймал…
– Да стой же ты, гаденыш! – в сердцах выплюнул сыщик. – Ничего я тебе не сделаю…
А тот всю жизнь, наверное, тем и занимался, что ходил по стенам. Перебирая конечностями, сместился к краю решетки и лихо сиганул на ржавый поддон. Железо загудело, словно набат. Спрыгнул на пол, и опять сыщик не успел схватить за шиворот поганца. Но азарт охоты уже затягивал. Гномик добежал до проема, обернулся, как бы подзуживая, – давай же развлекаться, глупый человек, и шмыгнул в коридор. Максимов бросился за ним. Сверкнули пятки, взвихрились лохмотья, пропадая в боковом отростке. Он нырнул туда же. Пробежал еще пару коридоров, соединенных низкорослыми проемами. Зашиб колено, споткнувшись о невидимую приступочку, и оказался в аналогичном машинном зале, где, помимо редукторов, моторов и прочей технической дряни, стояли два гигантских вентилятора в положении явно не рабочем и целая череда крупноячеистых воздуховодов. Гномика нигде не было.