Одну бусину или пару камешков могла взять и незаметно. Но столько, чтобы легко дарить подружкам, – это вряд ли.
И я сразу подумал о нем, о том неизвестном, кто открыл ворота изнутри, кто забрал не меньше четверти украденного и мог подарить немного девочке. Только вот зачем?
Об этом лучше всего было спросить у самой Жени.
Я не стал приводить ее в участок, здесь ей было бы трудно не соврать. Мне больше нравилось беседовать с ней под деревом или на завалинке ее собственного дома.
– Кто тот человек, который подарил тебе это? – Я протянул ей на ладони тот самый камешек.
– Откуда он у вас? – Она очень удивилась и сразу же забыла свои новоприобретенные манеры барышни.
– Я знаю, что был кто-то еще, и мне нужно его найти. Тебе ведь нетрудно будет рассказать мне правду. Настоящую правду, а не то, что ты рассказываешь последнее время для газет.
– Свои сокровища я все равно не отдам, – решительно выпятив подбородок, заявила девочка. – Сами вы их никогда не найдете.
– Хорошо, – согласился я. – Я даже не буду пытаться найти твои сокровища. (Что там у нее? Несколько бусин или один золотой кружок от медальона? Казна переживет их потерю.) Но ты должна рассказать мне про того человека, который их тебе подарил. Или он их тебе дал не просто так?
– Вот именно, – нахмурилась Женя. – Я обещала хранить тайну и тогда сокровища останутся моими.
– Они все равно останутся твоими! Просто расскажи мне, кто это?
– Это женщина, – тихим шепотом и зачем-то оглядываясь, ответила девочка. – Она из монастыря, но не монахиня. От нее всегда так вкусно пахло, думаю, она работает на кухне.
– Женщина? – Я снова не верил своим ушам. А вдруг Женя опять сочиняет, но она продолжала увлеченно:
– Да, женщина. Она добрая. Никогда меня не обижала, как ты. Я ее видела только два раза. Она придумала про сожжение икон.
– То есть как это – придумала?
– Попросила меня вам рассказать, что сожгли обе иконы. Чтобы их бросили искать.
– А на самом деле?
– Продала она их кому-то. Старообрядцам, наверно.
– А что же за пепел в печке был?
– А это она какую-то свою принесла и велела вместо тех, ценных, сжечь. Это было, когда уже всех арестовали. Я сделала как она просила, и она принесла мне сокровища.
– А как же Чайкин с ней познакомился?
– Откуда я знаю? – Женя надулась. – У него вот и спрашивайте.
– Ты сможешь ее узнать, коли увидишь?
– Смогу. Только не хочу. Она у меня все отберет.
– Не волнуйся, не отберет, – заверил я девочку и поднялся.
Рассказывать всю эту историю начальству я пока не хочу. Уж больно много мы с этой Женей намучились. Если это еще одна ложь, то никто не обрадуется.