А я тем временем в зал Венеры пошел. Всяких баб там повидал: толстых и худых, красивых и уродок, цветных и черно-белых, плоских и выпуклых, на холсте и бумаге, из железа и дерева, в бронзе и камне. От голого мяса в глазах зарябило. И с кем только эта Венера не трахалась!.. С Аресом и Зевесом, с Гефестом и Парисом, с Марсом и Вулканом, с Адонисом и Гермесом, еще со всякими античными плейбоями, кого мы и не знаем!.. Конечно, при такой клиентуре немудрено и венерическое подхватить: у Гефеста сто процентов простатит был, Парис наверняка от трихомоноза умер, а Гермес вековой гонореей страдал. А Венерам хоть бы хны – сидят без дела и только о ебле и елде думают.
Правда, одна рубенсовская Венера из общего веселья выпадала. Называется «Venera frigida»: сидит на корточках, задом к зрителю, и скучное лицо в сторону повернула. У ее ног злобный амурчик носом клюет, а из чащи Пан со вставшим членом выглядывает: почему, мол, не идешь?.. А вот не хочу – и не иду. Нет настроения. Фригидная я. Эй, Венера, сам Пан зовет!.. Он свое дело туго знает, чего кривляться?.. Нет, не хочу – и все. Бывает. Не в настроении. Или еще что мешает. Тут со времен Евы всегда понять трудно, в чем проблема: думаешь, слон, а оказывается – муха. Ловишь муху – и нарываешься на слона. А бабы, видно, и в рубенсовские времена такие же упрямицы были, как и теперь.
На обратном пути в автобусе – та же история: «фашисты» после музея дернули по двести и начали «жидов» дразнить: мол, чего вы, Розензафты и Цифербюмы проклятые, тут булочки кушаете, езжайте в свой Жидостан и с арабами бейтесь, если такие честные иуды!.. Геббельс лосей велел расстрелять за то, что у них жидовский профиль, а вы чем лучше сохатых?.. А «жиды» после такого количества прекрасного душевно устали: снулые сидят, отбрехаться не могут, изнемогают под бременем красоты. Только один какой-то бывший скрипач про культуру что-то вякал, пока жареной свининой по затылку не получил. Слава богу, скоро «фашисты» от пива, жратвы и тряски повырубались. «Жиды» пошушукались – и тоже подушечки под щечки подложили, засопели.
А мне все Венера Фригида мерещилась. И зад ее перламутровый, необозримый, лунным светом облит. И лицо злое – сама не знает, чего хочет. Так тебе и надо, толстухе!.. Рада будь, что хоть кто-то на твои телеса зарится, сейчас другие дамы в моде (мобильные, легкие в управлении, компактные). Конечно, одна кончает браком, а другая – раком, кому что по душе. Но когда сам Пан зовет – отнекиваться не надо, второй раз он своих рогов из чащи не высунет: не ты одна – весь лес его.