— Ах, Боже мой, убит, убит! — заорал Свистунов, срываясь с места и бросаясь к падающему Ивану. — Вельский, дружище, заклинаю тебя, не молчи! Скажи хоть что-нибудь… на прощание!
«Господи, не может быть, — в растущей панике подумал Владимир, отдавая пистолет подбежавшему Зоричу и бросаясь следом за Свистуновым к лежащему на снегу противнику. — Нет, только не это. Господи, только не это! Полина… Она не переживет!»
— Вельский, друг сердечный! Товарищ мой боевой! — патетически восклицал Свистунов, тряся бесчувственного Ивана так, будто задался целью вытрясти из него душу. — Ради всего святого, скажи напоследок хоть слово своему верному Аркадию! Хотя бы одно слово!
Оттеснив Свистунова, Владимир и доктор, взятый им на дуэль, склонились над Иваном. С минуту доктор внимательно осматривал Вельского, потом медленно поднялся с колен и облегченно вздохнул.
— Не паникуйте, господа, ничего страшного, — проговорил он, недовольно посматривая на Свистунова. — Господин Вельский ранен в правую руку, но кость и крупная артерия, насколько я могу судить в результате беглого осмотра, не задеты. Дайте мне мою сумку, князь, — обратился он к Зоричу. — Нужно…
— Так он жив?! — гаркнул Свистунов над самым ухом доктора, который при этом возгласе подпрыгнул на месте. — О, слава всещедрым небесам! Но отчего же он тогда без сознания, если рана не опасна?!
— Отчего-отчего! С перепуга, должно быть, — сердито пробурчал доктор, доставая из сумки флакон с нюхательными солями.
Свистунов бросил на доктора оскорбленный взгляд.
— Милостивый государь… — возмущенно начал он, но тут же замолчал, встретив предостерегающий взгляд Владимира.
Двадцать минут спустя перевязанный Вельский был торжественно посажен в фаэтон. Доктор, которого Владимир просил ехать с пострадавшим и не выпускать его из дому, расположился рядом.
— Чуть не забыл! — внезапно воскликнул Свистунов, выпрыгивая из экипажа. — Господин Нелидов, будьте так любезны, подойдите сюда! Я ведь не спросил, удовлетворены ли вы результатом поединка. Может быть, у вас остались претензии к господину Вельскому? Если так, то…
— Нет-нет, — торопливо проговорил Владимир, — я всем доволен и не имею никаких претензий.
— Ну что ж, в таком случае, господа, вам остается лишь пожать друг другу руки, — торжественно провозгласил Свистунов, забыв в суматохе задать тот же вопрос Ивану.
Владимир пожал чуть дрожащую руку Вельского, а затем с громадным облегчением распрощался с гусарами.
— Ну-с, дорогой мой граф, довольны ли вы теперь? — насмешливо спросил Зорич, поглядывая вслед удаляющемуся экипажу.