Владимир попытался смотреть в другую сторону, но не смог. Полина, словно магнитом, притягивала его к себе. Его хваленое спокойствие улетучилось. Он был взволнован и изумлен тем, какую бурю чувств взметнула в его душе эта встреча. Владимир ясно осознал, что все эти недели только притворялся, пытаясь уверить себя в безразличии к девушке. Но стоило ему увидеть ее… «Господи, какой же я болван!» — сказал Владимир едва ли не вслух.
Юрий Петрович не собирался сходу представлять дочь царю, хотел, чтобы она сначала немного освоилась. Но Николай сразу заметил Полину и выжидающе смотрел на князя Вельского. Шепнув дочери несколько ободряющих слов, Юрий Петрович мысленно перекрестился и направился к государю.
— Так-так, — проговорил Николай, кивнув Вельскому и приветливо посматривая на зардевшуюся Полину. — Ну-с, дорогой мой князь, и что же мне с вами делать? Ругать или хвалить? Как могло случиться, что вы столько времени прятали от меня вашу красавицу? Или вы тоже готовили заговор, и вам было некогда нанести мне визит?
Окружавшие царя придворные рассмеялось этой шутке, а бедная Полина почувствовала себя близкой к обмороку: ведь Николай и не подозревал, насколько его слова близки к истине! Правда, в заговоре участвовал не старший Вельский, а младший.
— Ах, ваше величество, ради Бога, не гневайтесь на бедного старика, — смущенно и вместе с тем едва скрывая радость, промолвил Юрий Петрович. — Я бы уже давно представил вам мою проказницу, да она вздумала разболеться.
— Что ж так? Перетанцевала на балах?
— Хуже, государь. Ее напугали те мерзавцы. Ведь весь этот кошмар происходил совсем рядом с нашим домом, и Поленька переволновалась.
— И чего же вы так испугались, мадемуазель? — участливо спросил Николай. — Думали, что новый царь не совладает с кучкой зарвавшихся бунтовщиков?
— Нет, ваше величество, — с улыбкой промолвила Полина. — В вас я не сомневалась. Просто в тот день мне вспомнилась история французской революции, и то, как парижская чернь растерзала принцессу де Ламбаль…
Она растерянно замолчала, заметив неодобрительные взгляды окружающих. Но Николай снисходительно улыбнулся в ответ на это неуместное сравнение.
— Какое, однако ж, пылкое воображение у молодых барышень, — ласково промолвил он. — Ох, проедусь я когда-нибудь по благородным пансионам, посмотрю, чему вас там учат! Небось все французскими романами пичкают? Ничего, будут у нас и свои романы. Все будет. А на Францию, моя красавица, оглядываться не стоит, разве что по части модных фасонов. Впрочем, такой красавице в этом нет нужды.