Джон тонко улыбнулся. Это просто прикрытие. Главное — шедевры. Богатства действительно колоссальные. На миллион долларов! Фон Кугель практичный человек. Война идет к концу, он это чувствует. Русские лупят непобедимые войска великого фюрера, как они говорят, и в хвост и в гриву. Ленинград сказал — адью! В Корсунь-Шевченковском котле сварилось десять отборных дивизий рейха. Немного поменьше, чем в Сталинграде, но все же чувствительно. Летом, как позволят обстоятельства, войска союзников начнут операцию в Европе…» Руперт прервал его размышления: «Скажите прямо, Джон, у вас — задание?» — «А ради чего бы я тратил время? Прикончить вас и тем самым исполнить приговор за измену можно и без долгих бесед. Ладно, перехожу к сути. Нужно устроить на службу пять человек. Двоих ваших соотечественников, двоих поляков и чеха»— «Зачем нужен этот «интернационал»?» — «Я не обязан ничего объяснять, Руперт. Но кое-что скажу. Вы создаете нацистское подполье. Мы оживляем польское, антирусское. Нам нужно создать здесь мощные польские силы. Вы уйдете, и борьбу с большевиками продолжат те поляки, которых мы с вами должны в эти дни организовать, вооружить». — «Разумеется, этих пятерых следует устроить так, чтобы у них было как можно больше свободного времени. У меня нет такой возможности. Вернее, есть только одна: лагерь «Отцовский приют», Х-137». Что ж, Джон что-то слыхал о нем. «Это концлагерь для детей? Пусть будет «приют». И чем они там должны заниматься, его мальчики?» — «Немцев и поляков определим в охрану, чех будет воспитателем. Забот особых у ваших «мальчиков» не будет, и времени на ГЛАВНОЕ занятие найдется достаточно. Обратиться нужно к штурмфюреру Вильке. Это мой человек. Только пусть скажут: по приказу семнадцать». — «Ну вот и прекрасно, Руперт! Встретимся через три дня в ресторане «Зубр» ровно в девятнадцать. Высадите меня вон у тех красивых ворот».
Батька Апанас неодобрительно качнул кудлатой седой головой: «Не можно буть каждой дырке гвоздем, Иваныч», — и указал на забинтованную руку майора. — «Не в дырку я лез, батько, — хмуро ответил Терлыч. — С Вроной должен был встретиться. Понимаешь?» Батька сердито стукнул трубкой о колено: «С пулею ты сустрелся, а не с Вроной». — «Ладно, батько, — Алексей положил руку на крепкое плечо старика. — Что было, то прошло. Кабы бабушка была не бабушкой, так была бы она дедушкой. Нам нужно людей найти, которые места здешние знают, до самых глухих закоулков. Рассчитывал я на хлопцев Вроны, да теперь где их искать? Казимир, правда, знает имение Скавронского. Но самолеты там не посадишь». Терлыч задумался: «Шарить наобум лазаря, прочесывать лес? Не дело. Так мы до морковкина заговенья не управимся». Батька пыхнул трубкой, словно паровоз соплом, и кхекнул: «Стало буть, треба знайты подходящего человека. Ну што ж, кто не стучится, тому и не открывают».