— Ладно, кореш. Не хочешь по-хорошему, отдашь по-плохому. Константин Сергеевич, пригласи сюда доктора, — распорядился Павел Николаевич.
Ни он, ни Визгунов больше на Андрея не глядели, словно тот был уже трупом и ценности не представлял. Явился средних лет господин в белом халате с уставшим лицом и маленьким чемоданчиком в руках.
— Док, влей этому орлу дозу. Пускай попоет на прощание, — властно приказал Пашка.
Доктор шустро распаковал чемоданчик и приготовил шприц, вату, спирт. По всему чувствовалось — профессионал. Набрал в шприц голубоватую жидкость.
"Наверное, метадон", — подумал Андрей, вспомнив давний рассказ корабельного особиста Ваньки Трофимова, с которым частенько они ходили на атомоходе в автономки. Ванька был каким-то "неправильным" представителем особого отдела, потому как, в отличие от своих надменных коллег, любил поболтать и рассказать всякой всячины. Когда-то он говорил Андрею, что современные психотропные средства, как у нас, так и у американцев, способны развязать язык любому агенту.
— Вкалывают метадон, и ты через пять минут, как наивный ребенок, отвечаешь мамочке на любой ее вопрос, — важно просвещал сослуживцев Ванька. — Одно плохо, действует он всего двадцать минут, а потом человек отрубается...
То ли за излишнюю болтовню, а быть может, вследствие острой оперативной необходимости Трофимова перевели на другое место службы, но Ванькин ликбез Андрей запомнил хорошо. Тем временем доктор освободил от пут его левую руку, помассировал мышцу и всадил шприц точно в вену.
Андрей усмехнулся, потому как подумал, что у него была отличная возможность звездануть свободной рукой доктору промеж глаз и раз и навсегда отучить последователя Гиппократа с помощью своей профессии за деньги вмешиваться в личную жизнь граждан. Ничего не подозревавший доктор, сделав укол, аккуратно протер руку Андрея спиртом.
— Через пять минут можно начинать, Павел Николаевич, — по-военному доложил док.
— Сколько он продержится?
— В зависимости от организма и состояния, — доктор взглянул на Андрея,— думаю, минут двадцать с ним можно будет работать.
"Точно, метадон, — подумал Андрей. - До чего же это ядовитая штуковина".
* * *
Первую волну атакующей мозг абракадабры он встретил уже далеко от этой комнаты, воспарив куда-то в небеса. А может, это были не заоблачные выси — напротив, глубокий лабиринт подсознания. Это уж как кому и где интересней ощущать себя. Андрею показалось, что он снова на подводной лодке, среди своих прежних друзей и сослуживцев, отчего на душе вмиг стало радостно и спокойно. В кресле центрального поста восседал Батя. На рулях глубины нес вахту верный Сан Саныч. Управленцы за пультами откровенно маялись от скуки, а старпом у "Лиственницы" принимал доклады из отсеков.