В центре дальней стены был вделан большой блестящий кран. Из него мощной струей лилась серебристая жидкость. По виду — вода как вода. Она проливалась прямо на пол, однако Минька не увидел ни потопа, ни даже лужиц — все уходило сквозь доски неизвестно куда.
На смену холодку и мурашкам пришло приятное тепло и истома. «А хочется ли мне, чтобы игра скорее кончилась?» — спросил себя Минька, и разомлевшее сознание ответило: «Совсем не хочется. Сидеть бы тут долго-долго, хоть всю жизнь. Это так приятно.» Минька остановился. Его подмывало опуститься на пол и успокоиться, созерцая падающую воду. Но кто-то внутри него еще сопротивлялся. Какой-то ничтожной его частичке хотелось довести дело до конца. Наверное, той, что привыкла, сидя за компьютером, испытывать радость от пройденной полностью игры. И этот паразит зудел, мешая Миньке целиком отдаться блаженству покоя и созерцания.
Минька слишком устал, чтобы спорить с собой. «Я закрою проклятый кран, а потом посижу,» — решил он. Он совсем забыл, что потом-то все закончится, и если он где-то и посидит, то у камелька с Мириусом.
Минька плелся нога за ногу. Но рано или поздно он должен был достичь цели. Он достиг.
Как во сне, он поднял руку. Когда он коснулся крана, ему показалось, что кто-то говорит с ним. Но слова были неразборчивы — их заглушил вдруг ставший громким шум воды. Несколько капель попали Миньке на штаны и сразу промочили их. В голове зашумело так, что Минька вынужден был схватиться за кран обеими руками, чтобы не упасть. Вентиль сам стал поворачиваться под его пальцами. Три или четыре оборота — и вода остановилась. Звуки стихли. Голова прояснилась. Минька почувствовал прилив энергии и потуже подкрутил кран. Последняя жирная капля набухла на меди, оторвалась и сочно разбилась об пол. Там осталось мокрое пятно — единственное.
Все еще держась за кран, Минька расширенными глазами смотрел вниз. Он мгновенно и ясно понял. Не было никакой виртуалки. Не было сумасшедших и психиатров. Был глупый мальчишка, не верящий в волшебство, которого обманули компьютерными сказками. Происходящее с ним было самой реальной из всех реальных реальностей.