Минька Пожарский в полном одиночестве сидел на мягкой травке под яблонями. Перед ним стояла роскошная заводная карусель, сегодняшнее приобретение. Минька смотрел на нее и думал печальные мысли. Поводов обижаться на жизнь у него было много. По меньшей мере, два. Если не считать того, что карусель ни в какую не хотела заводиться.
Это, конечно, было пустяком по сравнению с трагедией, случившейся в начале лета. Впервые за всю сознательную жизнь Минька был разлучен с компьютером. И вот он уже второй месяц сидит в глухой деревне, не зная, что новенького произошло в области игровых технологий.
Когда мама сообщила, что решила на все лето отправить его к бабушке, он не поверил. Он спросил, не шутит ли она.
— Нет, не шучу, — ответила мама. — Ты посмотри на себя! Доходяга. Глиста в скафандре.
Минька в самом деле был худой, а из-за шапки густых жестких волос его голова казалась непомерно большой.
— Поедешь в деревню оздоровляться, — подвела мама итог беседе.
— А может, я возьму с собой компьютер? — неуверенно спросил Минька. Что-то подсказывало ему: вопрос не найдет понимания у мамы. Так и случилось. Мама всплеснула руками и воскликнула:
— Ну конечно! Я тебя туда не за компьютером сидеть посылаю. Даже не думай об этом. — Сказала, как отрезала.
Минька не раз еще до отъезда заводил этот разговор, но мама была на редкость упорна в своем решении. Раз в год и палка стреляет.
В итоге Минька поехал-таки в деревню налегке. Три летних месяца выпадали теперь из жизни. Что ж это за жизнь без компьютера? Убожество.
Бабушка, увидев его, запричитала:
— Люди добрые, посмотрите на него: два мосла и ложка крови! Я не я буду, если к осени не сделаю из тебя человека.
И она принялась «делать человека». Пышечки, кашки, блины, котлетки, — все пошло в ход. Минька смотрел на неубывающую гору фаршированных блинчиков и тосковал еще больше.
А деваться было некуда. Дожди заливали деревню. За месяц выдалось едва ли два ясных дня.
— Ну и оздоровлюсь же я здесь! — злорадно думал Минька. Воображение рисовало ему сладкие картины возвращения домой: он умирает от ожирения на руках у мамы, а она не знает, куда деваться от раскаяния.
Иногда все же случалось что-то хорошее. Приходили, например, соседские ребята. Миньке выпадала возможность отвести душу, рассказывая о своих любимых игрушках. Приятели слушали с интересом, — нормальные компьютеры они видели только по телевизору. В свою очередь Миньку учили ходить на руках и играть в подкидного дурака.
Но в основном было скучно. И если бы не эта зверская тоска, ни за что бы Минька не пошел в сельский клуб на представление заезжего цирка. Цирк он не любил. Считал, что люди, работающие там, тратят силы на ерунду. А кроме того, мучают животных и мошенничают. Последнее относилось к фокусникам. Вот кто зрителям головы морочит!
