Генерал закрыл глаза. Мне только оставалось прилечь рядом с ним и захрапеть в унисон.
– Ну и охотнички, – растолкал нас Рябов. – Всю зорю продрыхли. Ладно, генерал набегался, а ты чего?
Начальник Управления по борьбе с организованной преступностью протер глаза и уставился на меня с явным подозрением.
– Что за вермуть ты нам подсунул? – вызверился я на Рябова. – От одного стакана голова кругом пошла.
– Ты пил это вино стаканами? – даже в сгущающихся сумерках видно, как перекосилось лицо у Рябова. – Я же предупреждал. Это не рислинг или траминер. Херес двухсотлетней выдержки. Его наперстками пьют!
– А, любимое вино Фальстафа, – потираю затылок. – У меня от твоего царского напитка, как коты во рту насцали. Слушай, Сережка, кто из нас специалист по древностям, ты или я? Ну забыл, ну и что?
– Нет, – заметил Вершигора, пристально глядя на меня. – Ты не забыл.
– Правильно, – поддержал его Рябов. – Ты такой же, как тот жирный Фальстаф. И здесь решил крутизну доказать. Пусть это вино другие наперстками пьют, а мне стакан нипочем.
– Ты, Рябов, не выступай. а то в морду въеду, – иного ответа от меня никто из присутствующих не ожидал.
– Хорошее вино, – сказал генерал. – Слушай, у тебя маленько не осталось? Как ни старался Вершигора, однако я заметил: он, словно невзначай, сунул одноразовый стаканчик в карман ватника.
– Есть немного, – покачиваю в воздухе серебряной флягой.
– Ну так не жилься, отлей, – потребовал генерал, вытряхивая из пластмассового термоса остатки чайной заварки.
– Ну да, такое вино портить, – возмутился Рябов. – Вкус опоганишь своей пластмаской.
– Правильно, – поддерживаю коммерческого директора. – Бери вместе с флягой. Только не зажиль ее, она дорогая. Да и повод будет к тебе зайти.
Вершигора снова пристально посмотрел в мою сторону, однако я протягивал ему посуду с видом абсолютного безразличия. Больше того, сумерки сгустились настолько, что вполне можно было даже язык высунуть, и генерал вряд ли такую реакцию заметил.
Точно так поступил бы на моем месте новоявленный директор фирмы “Виртус”. Однако я не Костя, глупостей делать не собираюсь. Тем более, что генеральскую реакцию предвидел. Еще бы, столько лет друг друга знаем. И стаканчик, и фляга с остатками вина, которое мы пили, лежат в моем рюкзаке. Генерал даже не подозревает, какие изумительные копии умеют делать мастера-беженцы по индивидуальным заказам. Настолько индивидуальным, что о них не знает сам доктор искусствоведения Дюк. Следовательно, по-настоящему генерал мог бы насторожиться только в одном случае. Если бы я не потребовал вернуть посуду. Пусть этот новодел мне ни к чему, но иного поведения от человека, помешанного на старинных вещах, Вершигора не ждет.