Кроме явно шпионских устремлений, стараюсь доказать делом свой высокий идейно-моральный уровень, политическую грамотность и преданность идеалам всей жизни. Ведь не зря возле ворот моей дачи застыл гипсовый пионер с поднятым горном, целясь этим музыкальным инструментом в облупившийся зад статуи девушки при весле над изрядно выцветшим транспарантом “Жить и работать по-ленински”.
К сожалению, у меня пока так не получается. Единственно, чем я похож на вождя мирового пролетариата, так это отсутствием трудовой книжки. Потому что когда-то, подобно Ильичу, считал где-то работать ниже своего достоинства, но жить по заграницам, копируя скромный быт вождя революции, так и не получилось. Остается одна надежда на помощь Снежаны, пусть она на Надежду Константиновну не очень похожа, так и я на товарища Крупского не сильно смахиваю. Глядя на трусики, медленно сползающие с точеных ног связной, я отчего-то перестал думать о вожде революции. А куда он денется, как там раньше пели: “Ленин в тебе и во мне”? Оригинально, конечно, однако, в отличие от Снежаны, мне не светит даже помечтать забеременеть таким счастьем.
Как ни крути, физиология у нас разная, несмотря на усиленную песенную пропаганду былых лет. Крутит Снежанка просто замечательно, все больше дразнящими бедрами, однако и грудь на месте не стоит. Именем революции и конспирации, командую себе, опрокинув еще одну рюмку водки, и закусываю крохотным малиновым соском, нежно проводя по нему кончиком языка.
Что за жизнь, ведь для других людей уединение с прекрасной женщиной – обыкновенная человеческая радость, а мне даже на секунду нельзя забывать: задыхающаяся в моих объятиях Снежана – своеобразный почтовый ящик между засланным в тыл врага Костей и его шефом. Это еще ничего, представляю, как бы мог измениться мой вкус, если бы директор фирмы “Виртус” решил воспользоваться связью через парикмахерскую “Анатолий”. Признаюсь честно, такой подвиг даже мне не по силам. В конце концов я ведь не московский коллега Ленчик, отчаянный бисексуал, давший путевку в эстрадную жизнь смазливому мальчику. Насчет мальчика Ленька предпочитал не распространяться, пусть даже тот мелькнул на экране какого-то фильма в роли со словами. Что-то вроде: “Писать подано…” Зато одну девчушку Леня окружил таким вниманием – дальше некуда. Она наверняка подумала: влюбился, пень старый, и стала вить из антиквара якорные канаты.
И навила эта нынешняя звезда программы “Золотой микрофон” и прочая лауреатка, призерка, вафлерка. Она думает, для Леньки главное – постоянно закреплять ее успех новыми клипами. Еще бы, при таком голосе девушке не на эстраде скакать перед зрителями, а за закрытой дверью сортира кричать “Занято”, даже если никто к ней в кабинку не ломится. Я-то понимаю, что хозяину “Карфагена” требуется. Исключительно потешить свое тщеславие. Не удивлюсь, если он во время какого-то фестиваля не выдержит, когда эта телка под фонограмму завоет, выскочит на сцену, отнимет у ведущего микрофон, уставится в телевизионную камеру и заорет: “Смотри, страна, кого я трахаю!”