– Короче, Дюк. Ты забыл, сколько стоит минута моего времени?
– Клиент интересовался эротикой…
– И ты всучил ему двухтонную статую “Леда и лебедь”, которая стоит возле Центра современного искусства. Правильно сделал. Она всему городу на нервы действует.
– Живописные произведения ему не понравились, – не повелся на мелкую провокацию доктор искусствоведения. – Однако я сумел убедить его купить раритет. Настоящий, вот в чем загвоздка. Самый что ни на есть подлинник, а вовсе не пейзаж неизвестного голландца работы Антоновского.
– Интересно. Чтобы ты лоху да настоящую ценность предложил? Дюк, как дела со здоровьем? Не знаю, что тебя подвигло мимо настоящих клиентов антиквариат пузырить. Короче, в чем дело? Ты загнал первый номер журнала “Плейбой”, а клиент вместо Мэрилин Монро обнаружил на развороте Нонну Мордюкову?
– Он приобрел “Эротические сонеты” Эфроса, выпущенные в двадцать втором году тиражом двести шестьдесят экземпляров. И теперь имеет наглость заявлять, что это фуфель, и даже требовать каких-то мифических неустоек. Ты с ним должен разобраться! В конце концов, я вопросами охраны не занимаюсь.
– Ты уверен, что это подлинник?
– Еще бы! – выпалил доктор наук с таким видом, словно его заподозрили в шпионаже в пользу неспособного как следует платить государства.
– Нитки проверял?
– Зачем?
– Так, теперь слушай внимательно. В то время, когда ты служил директором музея и сдувал пыль с бесценных полотен, половина из которых сам знаешь, чего стоит, была история с Эфросом. Некие ловкие ребята разыскали в одной из типографий бумагу, застрявшую на складе с легендарных тридцатых годов. Ребята были ушлые, не только платину из ракет воровать умели, а потому, используя последние достижения военных технологий, запалили дополнительный тираж Эфроса, один в один. Только вот позабыли указать в выходных данных, что это переиздание. Технология сперва помогла им хорошо заработать, а затем погубила. Нитки выдали. Те самые, которые использовались в обмотках агрегата, о существовании которого население не догадывалось. Усек, профессор?
Дюк стал потеть с удвоенной энергией. Еще бы, это в меня снайпер по ошибке палил и промазал, а действия хозяина “Эротических сонетов”, с точки зрения доктора наук, могут быть более прицельными по отношению к выдающемуся искусствоведу.
– Значит так, Дюк. Дуй к Студенту, и, если Эфрос шит далеко не белыми нитками, неустойку заплатим без второго слова.
– Зачем, что, ты этого бедуина отогнать не можешь?
– Могу. Но вдруг он решит отомстить? Смотри, Дюк, я за тебя переживаю. Выползешь на улицу, а лох тебя кирпичом между ушей шандарахнет. Не спорю, может, благодаря этому поумнеешь, однако существует вероятность и другого исхода. В общем, к чему мне вероятные громадные расходы фирмы?