Для начала он позвал помощниц, и те, как шакалы, накинулись на мое бренное тело. За минуту меня раздели, и несчастный чуть не рухнул в обморок при виде татуировок. Бесконечно сотрясая воздух воплями: «Какое варварство, так портить свою кожу!» — стилист засунул меня в бадью с жутко воняющей субстанцией. Зажав нос, желание быть красивой терпело отвратный запах и жуткий зуд. А потом надо мной разверзся ад. Тот, кто хоть раз в жизни делал себе эпиляцию, меня поймет. Эти гарпии с личиками ангелов чуть ли не пассатижами выщипывали на мне растительность, скребли по телу жуткими штуковинами, снимающими лохмотьями отмершую кожу, и горстями втирали в голову зеленовато-коричневую кашицу. Я выла раненым зверем, крутилась, как вша на гребешке, практически умоляла оставить меня в покое и только чуть-чуть подправить челку, но они были неумолимы. Когда мое терпение иссякло и жестокость потребовала пустить кровь обидчикам, эти сволочи, как сытые пиявки, отвалились от меня.
Дав передохнуть буквально пару минут, пошел на приступ их суровый гомосексуальный предводитель. Он манерно щелкал возле моего лица ножницами, больно дергал за волосы и постоянно зудел, какая солома произрастает у меня на макушке, если по сравнению с ней валяющийся на полу шиньон — просто роскошная грива. Но больше всего его интересовал вопрос: из какой помойки вылезла такая кошмарная девица? Сто раз пожалев, что посетила этот филиал инквизиции, я лениво огрызалась, все больше и больше убеждаясь, что попала в руки к женоненавистнику, предпочитающему упругие мужские задницы стройным женским ножкам.
Еще через час он закончил работу, и я признала, что местный визажист недаром дерет такие деньжищи. До высот моей знакомой светлой волшебницы ему, конечно, было далековато, но в целом я осталась довольна. Заметив, как ворочаю затекшей от долгой экзекуции шеей, садист великодушно предложил сделать мне массаж. Измученный организм радостно захлопал в ладошки, и одна из его ассистенток поволокла меня в соседнюю комнатушку. Едва вскарабкалась на массажный столик, как из ниоткуда появилась ходячая анимэшка.
Если первый эльф был красавчик, то вошедший индивид оказался просто ослепительным, и я впервые взглянула на расу перворожденных другими глазами. Высокий, загорелый, поигрывающий мускулами, перекатывающимися под распахнутой до пупка розовой рубашкой, с фигурой Аполлона, с каскадом отливающих золотом шелковистых волос, убранных в небрежный хвост, с фиалковыми глазами и порочным ртом, самец немедленно внес сумятицу в мою душу. Либидо приняло стойку, а ручонки самопроизвольно потянулись потрогать эту кавайную няку. А когда оно предложило скинуть простынку, мозг начал просчитывать комбинации: как его тут грамотно разложить и употребить по назначению. Не то чтобы мне нравился такой типаж, но не поиметь такого дядю — это преступление, тем более с такими длинными пальцами и довольно прямым носом. Не мне рассказывать вам, дамы, что мы у мужиков определяем по виду вышеназванных конечностей.