— Может быть, — неоднозначно ответил Лист.
Дарья, Программист и Белозеров вышли из бара час назад и больше не появлялись. Программист, правда, заходил сообщить, что они расположились в здании сразу возле выхода из бара. Когда Лист спросил Бармена о ночлеге, свободных комнат не оказалось. Не знаю, может, он того и хотел, но спать нам придется в одном из ангаров около бара. Слава Зоне, что здесь их оказалось не один и не два, а много.
Расходиться еще было рано, поэтому мы махнули Бармену, и он принес нам еще бутылку.
— Сходи проверь, как там остальные! — неожиданно попросил Лист.
Я отшатнулся от стола и пошел к выходу. Оглянувшись, увидел, как Лист наблюдает за сталкерами. Я благополучно прошел мимо них и поднялся наверх. Мамедов, Скворец и Лист остались в баре. Я прошел по узким дорожкам между домами и выбрался на открытое пространство. Бар остался позади меня, а впереди виднелась башня, часы на которой давно остановились. Справа стоял длинный ангар, который тянулся в сторону Свалки, слева — то самое здание, где мы собрались переночевать.
Программист сидел, прислонившись спиной к одному из железных листов, покрывающих изнутри стены здания. Девушка спала, положив голову на колени сидящему Белозерову.
— Все нормально? — спросил я.
— Тише! А то разбудишь! — зашептал Программист, указывая на девушку.
— Все нормально? — переспросил я, переходя на шепот.
— Да все нормально, что может случиться?
— Не скажи, место тут всегда было неспокойное, а теперь так вообще. Раньше сталкеры мордобоем все решали, а теперь непонятно, как будут разруливаться конфликтные ситуации. — Я сел возле сталкера. Посмотрев на свои руки, я понял, что их нет, то есть они есть, но прозрачные. — Что ты знаешь о полтергейстах?
— Только то, что другие говорили. Странное это существо: то безопасное, то, наоборот, устроит так, что от тебя и костей никто не найдет; то воет ночью, то предметами бросается.
— Не! Я так делать не буду! Внешне опиши меня, — попросил я.
— Внешне? Я тебя не вижу. Могу тебя только слышать. Только слабое свечение вокруг контура тела еле-еле видно. Говорят, полтергейст имеет два облика: нормальный, такой как ты сейчас, и ненормальный, когда он видим.
— Ты не пробовал стать видимым? — Программист смотрел сквозь меня.
— Знал бы как — попробовал бы, — вздохнул я.
— Это должно быть у тебя в крови, — заметил Программист.
— Не получится у тебя ничего! — послышался голос Белозерова. — Полтергейст в случае опасности становится абсолютно невидимым, а в твоем теперешнем положении ты не сможешь стать видимым. Хотя доля полтергейста в твоей крови не чувствует в нас угрозы, но все равно ты невидим для нас. Вот если бы ты остался один, то, возможно, добился бы своего.