Вот до чего доведена была Пруссия опустошительною войною, что бедный король не находил места, где бы мог хранить остаток казны и драгоценные вещи; сам Фридрих-Вильгельм со своим двором находился в Мемеле; он рассчитывал на помощь русского царя и его храброй армии.
Тщеславный завоеватель Наполеон — и тот поколебался и стал изыскивать средства к миру. Твёрдость наших солдат пугала его, он желал прекратить войну и предложил Беннигсену перемирие. И получил отказ: наш главнокомандующий не согласился на перемирие.
Главная квартира главнокомандующего находилась на время в Данциге, в большом, красивом доме, который отвели ему прусские власти; одну из комнат этого дома занимал адъютант главнокомандующего — князь Сергей Гарин.
Однажды в тёплое весеннее утро молодой князь задумчиво сидел у открытого окна. Красавица Анна ни на минуту не покидала его воображения, — ни кровопролитное сражение, ни тревожная походная жизнь не заглушили в нём любви; он ещё сильнее, ещё пламеннее любил Анну; мысль, что она навсегда потеряна для него, ужасала его. На поле сражения Сергей Гарин искал смерти, под градом сыпавшихся пуль и картечей он скакал от одного корпусного генерала к другому с приказаниями главнокомандующего. Около него сотнями падали солдаты, сражённые неприятельскими пулями. Смерть страшно косила людей, но молодой князь уцелел каким-то чудом: ни пуля, ни сабля не коснулись его.
«Уже шесть месяцев прошло, как мы расстались с Анной. Где она? Что с ней? Может, вышла замуж, меня забыла, мою любовь забыла? А я мечтал о счастии. Зачем я вместе с Анной не поехал в Каменки? Зачем я её оставил в Петербурге?» — упрекал себя Сергей Гарин.
— Ваше сиятельство! А ваше сиятельство! — поспешно входя в комнату, позвал князя Михеев. Старик денщик неразлучно находился с князем, делил с ним и горе, и радость; он знал причину печали своего «княжича» и теперь спешил порадовать его неожиданностью.
— Ну, что ты? — откликнулся денщику князь.
— Немец-то ведь пришёл, вас спрашивает.
— Какой немец? Да что с тобой, Михеев?
— Да тот, что с дочерью в Питере жил; фамилию его не припомню.
— Гофман?! — не спросил, а громко крикнул князь.
— Он вас спрашивает.
— Так веди, веди его скорее. Вот неожиданность! Я сам пойду ему навстречу.
Гарин радостно кинулся к дверям и на пороге встретился со стариком Гофманом. Большая печаль видна была на его добром, откровенном лице. За последнее время Гофман так переменился, похудел, осунулся; при первом взгляде князь едва мог его узнать.
— Господин Гофман! Вы ли? — Гарин хотел обнять старика, но он холодно отстранил это и только пожал руку князя.