Сусанна заходила утромъ въ виллу, что-бъ повидаться съ своей молодой госпожею; она, со слезами на глазахъ, говорила о своемъ несчастіи, яркими красками описывала отчаяніе покинутыхъ сиротъ и оплакивала безпорядокъ и неурядицу въ дѣлахъ дорогой для нея мельницы.
Угловое окно большой комнаты нижняго этажа было темно, черно и непривлекательно возвышалось мельничное зданіе, казавшееся всѣми покинутымъ; а громкій лай дворовыхъ собакъ, проснувшихся при шумѣ приближавшихся шаговъ, глухо раздавался, будто доносился откуда-то издали. Мельничныя колеса оставались вь бездѣйствіи и все было такъ пусто и безмолвно кругомъ, точно со смертію Франца прекратилась здѣсь всякая жизненная дѣятельность.
Прежде чѣмъ отворить досчатую калитку, докторъ притянулъ молодую дѣвушку ближе къ себѣ.
– Я чувствую страхъ, мнѣ кажется, будто я веду васъ въ изгнаніе, – сказалъ онъ слегка дрожавшимъ голосомъ. – Вамъ не слѣдуетъ оставаться одной сегодня, въ эти тяжелые, мрачные часы. Пойдемте со мной!
– Тетушка будетъ въ восторгѣ принять васъ подъ свою охрану, она постарается окружить васъ материнскою заботливостью…
– Нѣтъ, нѣтъ! – воскликнула Кети порывисто. – Не думайте, что если я останусь одна, то безразсудно предамся безполезному отчаянію, – у меня для этого не будетъ времени, я постараюсь найти себѣ занятіе. Я должна явиться туда, – сказала она указывая на угловое окно, за ситцевыми занавѣсями котораго мелькнулъ теперь слабый свѣтъ лампы, – я обязана утѣшить несчастную семью. Не забудьте, что четверо покинутыхъ сиротъ нуждаются въ моей помощи и защитѣ.
– Дорогая Кети! – сказалъ онъ, прижимая ея руки къ своимъ губамъ. – Такъ ступайте-же съ Богомъ? Я не хочу брать грѣха на свою душу, я не смѣю останавливать васъ, когда вы рѣшились на тяжелый, но вѣрный путь, что-бы заглушить тяжкое горе. Но не забудьте поберечь себя на первое время, не злоупотребляйте вашею силою и не снимайте слишкомъ рано повязки съ головы. А теперь, до свиданья. Весной, когда исчезнетъ послѣдній снѣгъ, когда теплые лучи апрѣльскаго солнца согрѣютъ природу и человѣческія сердца, тогда я опять буду здѣсь. Прошу васъ, дорогая моя, до тѣхъ поръ помнить горячо преданнаго вамъ друга и не допускать между нами никакой клеветы и недовѣрія.
– Никогда! – вырвалось изъ груди молодой дѣвушки. Затѣмъ она поспѣшно отдернула руку, которую онъ еще разъ прижалъ къ своимъ губамъ и быстро переступила порогъ калитки, съ шумомъ захлопнувшейся за нею. Но ноги Кети точно приросли къ землѣ; она не въ состояніи была двинуться съ мѣста и безпомощно прижалась къ холодной, сырой стѣнѣ, жадно прислушиваясь къ удалявшимся шагамъ любимаго человѣка. Что значила спокойная смерть Генріэтты въ сравненіи съ ужасными терзаніями этого измученнаго сердца, которому предстояло еще не мало горя впереди!