Кети медленно взошла на мостъ и, перегнувшись черезъ перила, заглянула въ глубь.
Зеленоватая вода пѣнистыми волнами протекала подъ ея ногами, съ шумомъ унося за собою вѣтви и сучья деревьевъ, попадавшіеся ей на дорогѣ, а спокойный, блѣдный мѣсяцъ ложился серебряной полосой на поверхности разъяренной воды, какъ бы желая успокоить ее своимъ присутствіемъ. Неужели такая-же буря клокотала въ сердцѣ человѣка? Неужели любовь не ослабѣвала, при видѣ, что ея идеалъ разбивался въ дребезги? Нѣтъ, она могла убѣдиться въ этомъ собственными глазами.
Какую страсть, какую силу заключала въ себѣ любовь! Тетушка Діаконусъ еще недавно разсказывала, какъ однажды подъ тою-же кровлею молодая вдова перенесла всѣ степени горя и отчаянія. А теперь, послѣ столькихъ лѣтъ, на томъ же мѣстѣ происходила новая сердечная борьба. Страхъ объялъ душу молодой дѣвушки, она припомнила слова Генріэтты: – Кто видѣлъ Флору любящею, тотъ пойметъ, что мужчина скорѣе согласится погибнуть, чѣмъ отказаться отъ нея! – Дрожь пробѣгала по членамъ Кети и она сново побѣжала назадъ въ садъ.
Стемнѣло; красивый, зеленый лѣсъ тянулся теперь черной мрачной полосой, вспаханная земля казалась пустыней, на крышѣ домика трещали флюгера, а вѣтви серебристаго тополя и молодыхъ елей съ шумомъ ударялись о заборъ.
Кети робко обогнула уголъ дома; изъ окна комнаты, гдѣ лежала Генріэтта свѣтился слабый огонь ночника, а въ слѣдующемъ окнѣ стоялъ докторъ, борьба все еще продолжалась, онъ попрежнему стоялъ гордо, непреклонно, съ поднятою рукою, точно онъ требовалъ молчанія. Что она могла сказать ему въ эту минуту, неужели она опять необдуманно коснулась до его докторскаго призванія?
Бѣдная дѣвушка чувствовала, какъ зубы ея стучали отъ внутренней тревоги, кромѣ того ею овладѣлъ сильный гнѣвъ, такъ что была минута, когда она желала вмѣшаться въ разговоръ и силою принудить вѣроломную сестру къ исполненію своего долга. Какая мысль! Но что сказалъ-бы онъ на это самовольное вмѣшательство? А если онъ также холодно отстранитъ это третье лицо, какъ недавно сдѣлалъ съ непрошенными голубыми цвѣтами? – Тогда останется только живой сойти въ могилу.
Кети пошла дальше, холодная дрожь потрясала ея тѣло, и несмотря на крѣпкое сложеніе, ясный, свѣтлый умъ и здоровые нервы, она ощущала необъяснимый страхъ, какъ бы боясь одиночества и зловѣщаго шума рѣчныхъ волнъ.
Она видѣла, какъ передъ кухоннымъ окномъ сидѣла тетушка и чистила зелень на завтрашній обѣдъ – рѣзкій контрастъ съ возмутительною сценою въ спальнѣ больной! Безмятежное спокойствіе этой картины невольно манило къ себѣ молодую дѣвушку, но она не смѣла подойти, зная, что не съумѣетъ скрыть своего волненія и возбужденнаго состоянія отъ ласковыхъ глазъ старушки.