Даже в восемь лет Питер проявляет себя достойным потомком. Он наблюдал, как я убил шлюху, фотографировал и задавал умные вопросы. Особенно его интересовала техника вскрытия. Я рад, что его вот уже год не тошнит при виде крови и расчлененного тела.
Я нахожу следующую запись.
На этот раз я взял Питера с собой на охоту. На следующий день ему не надо было идти в школу, и я решил, что самое время ему поучаствовать в охоте лично. Ведь ему уже десять лет. Я был доволен. Он очень одарен.
Замечание: он смутился, когда я сорвал со шлюхи одежду и у него встал член. Я объяснил ему механику этого явления и заставил шлюху доставить ему удовольствие рукой. Похоже, ему понравилось. Он потом поблагодарил меня.
И еще.
Сегодня Питер спросил меня, сколько мне было лет, когда я в первый раз убил шлюху. Я поколебался, прежде чем сказать ему правду. Он так гордится силой наших предков, что я боялся рассказывать ему о слабости моего отца. Боялся, что он станет сомневаться в благородстве нашей крови. Но в итоге я рассказал ему все: как мой отец скрывал от меня наше происхождение. Как я узнал правду только после тщательного изучения нашей генеалогии. Как мой отец все отрицал, когда я рассказал ему о своем открытии. Как он вместе с моей матерью внушал мне, что я сумасшедший. Я напрасно сомневался в Питере. Он смотрел на меня с обожанием, когда я рассказал ему о своем упорстве, о поисках правды и о мести отцу. Я буду помнить его восхищенный взгляд до самой смерти.
— Черт, — бормочет Алан. — Все, как рассказывала Патриция. Он начал промывать мозги мальчику с раннего детства.
— У него не было никаких шансов стать нормальным человеком, — добавляет Джеймс. — Хотя сейчас это уже не имеет значения. Слишком долго все длилось. Его переделать невозможно.
Я не отвечаю. В ушах шумит, голова кружится. Меня будто пронзает электрическим шоком. Я долистываю альбом и в конце вижу подпись. Голова идет кругом, я испытываю ужас, неверие, стыд, я чувствую, что меня предали.
«Может быть, это совпадение», — думаю я.
Я знаю, что это не так.
Я смотрю на написанные на стене заповеди, снова читаю пункт семь:
«Каждый Потрошитель должен найти своего собственного Абберлайна. Чтобы твои инстинкты не притуплялись и умение совершенствовалось, за тобой должны охотиться».
— Смоуки? — Голос у Алана резкий, озабоченный. — В чем дело?
Я ничего не говорю. Просто протягиваю ему альбом с подписью: Кейт Хиллстед.
Хиллстед.
Я знаю, кто такой Джек-младший. И он знает меня.
Очень близко.