В 1888 году Энни Чэпман запрокинули ноги и развели колени, чтобы было видно гениталии. Должно быть, поза призвана была шокировать того, кто ее найдет. А может, Потрошитель просто готовился к следующему этапу, от которого его отвлекли.
У нашего Потрошителя времени было вдоволь.
Большинство женщин, которым перевалило за двадцать пять, хотя бы раз в жизни оказывались у гинеколога на осмотре шейки матки. Мы ложимся на стол и разводим ноги так, что колени оказываются чуть ли не на уровне плеч. Иногда стопы нам крепят в специальных подставках, иногда просто просят развести колени. Эта женщина была похожа на пациентку, ждущую врача. Вот только ни один из врачей, которых я встречала, не стал бы фиксировать согнутые в коленях ноги слоями скотча. Эта женщина не могла ни шелохнуться, ни вскрикнуть, когда в нее вогнали двухфутовый кусок древесины.
Сейчас на этот убийственный кол смотрел Джосбери. И я. В трех дюймах от того места, где он высовывался из тела, были вырезаны четыре буквы.
ЭННИ.
— Да, приятель, мы уже и так поняли, — пробормотал Джосбери, вытирая лицо и сглатывая ком в горле.
Восьмого сентября 1888 года Джон Дэвис сразу же кинулся за помощью. Он остановил двух прохожих и попросил позвать констебля. Сто с лишним лет спустя Марк Джосбери вывел меня на негнущихся ногах из сарая и позвонил инспектору Таллок по мобильному телефону, после чего вызвал местных полицейских по рации в своем автомобиле.
Кто-то — возможно, наш приятель Джон, — опустил юбки, чтобы Энни выглядела чуть пристойнее. Джосбери послал паркового сторожа за новым замком. На этот замок он плотно запер дверь.
Весть уже летела по округе. К сараю стекались работники парка и люди, там отдыхавшие. Я же пока ничего не делала. Я просто стояла, облокотившись на машину Джосбери, и наблюдала за развитием событий. Мне нужно было прийти в себя.
Когда я спросила, что мне делать, Джосбери велел стоять у входа и отгонять зевак. Я видела, как подъезжают патрульные машины: первая, вторая… Джосбери расположил офицеров по всем четырем сторонам и даже привлек к охране места преступления нескольких сторожей. Прибывало все больше полицейских, и вскоре меня сменили на посту. Как быть дальше, я не знала и просто села в машину Джосбери. Оттуда я видела, как растягивают желтую ленту вокруг сарая, а внутрь заходит первый криминалист. Этим убийством, как и предыдущим, займется Льюисхэм, но надо будет держать Тауэр-Хэмлетс в курсе.
Джосбери подбежал к серебристому «мерседесу», как только тот остановился прямо посреди газона. Он не позволил Таллок идти дальше. Она посмотрела на него и кивнула, заверяя, что сможет это вынести. Они о чем-то поговорили, потом посмотрели на меня и, похоже, завязали спор. Если я не ошиблась, победителем вышел Джосбери. Сказав ему еще пару слов, Таллок пошла к сараю, а Джосбери ко мне — в компании Стеннинга.