Он оценивающе посмотрел ей в лицо.
— Ты удивительно добра, — сухо отметил вампир.
Бронвин с сомнением нахмурилась, раздумывая, волновался ли он о собственном мастерстве, или же просто решил, что все прошло плохо, потому что ему совсем не понравилось.
— Ты не получил удовольствия?
Он раздраженно выдохнул.
— Я почти забыл твою сбивающую с толку привычку переворачивать все и находить оскорбления там, где их нет и быть не может. Просто пытаюсь узнать, как все прошло, потому что если плохо, ты ко мне не вернешься. Знаешь, я проводил исследования, когда обнаружил, что связан правилами твоей Наны, и не могу преодолеть эти препятствия. Я — чистокровный. Я никогда не был смертным, и никогда не испытывал ничего, как смертный.
— Ты проводил исследования? — повторила она беспомощно.
— Конечно, хотя это, возможно, не совсем так. — Он скривился. — Марко, как ни странно, был практически бесполезен, а другие не намного лучше. Но, в целом, они казалось, выступали за то, чтобы напоить тебя, чего бы ты очевидно не одобрила.
Бронвин задумалась над этим, пытаясь решить, как ей относиться к его приемам.
— Поэтому ты напоил меня? Чтобы соблазнить?
Он пожал плечами.
— Я так и сказал. Марко посоветовал. Он сослался на то, что это, как бы грубо не звучало… э-э… увлажнит лоно.
Потрясенная, Бронвин прикусила губу, шокировано хмыкнув.
— Это не очень этичный способ соблазнить женщину и тебе он не нужен.
Его брови поднялись почти до волос.
— Не нужен? — Он нахмурился. — Я не мог очаровать тебя. Ты же снова говоришь это не из доброты душевной?
Бронвин покачала головой. Подойдя ближе, она подняла руку к его щеке.
— Ты очаровал меня без каких-либо сверхъестественных сил. Это не имеет ничего общего с моим отказом вернуться, Константин. Просто… знаю, что мне лучше не стремиться к большему, чем то, что я уже получила.
Мужчина нахмурился. Бронвин видела, что ему было трудно поверить, что она ушла, потому что он ей нравился, а не наоборот. Вампир никогда не поймет, потому что, как и сказал — никогда не был смертным. Женщина не знала, был ли Константин просто не в состоянии чувствовать как люди или же это была своего рода самозащита, которой он дистанцировался от других. В любом случае, она знала, что он никогда не сможет понять то, чего не чувствовал.
— Сейчас я абсолютно трезва, — прошептала она, откинув голову назад и поднявшись на цыпочки, поцеловала его в шею.
Сильные руки легли на ее талию, сжав, а затем одна скользнула вверх по спине, а другая — опустилась вниз, обхватив ягодицы и приподняв женщину повыше. Константин наклонил голову и нашел ее губы. Его рот был прохладным, нежное прикосновение вытягивало из нее жар — не тепло — жар, головокружительный накал желания, который женщина даже не могла себе представить до того момента, как их рты встретились и соединились. Из ее горла вырвался стон удовольствия, когда мужчина скользнул языком ей в рот и ударил им по ее, посасывая так, что это зародило в голове эротический образ, как она сосет своим ртом член. В ответ живот сжался, затопив лоно влагой. С внезапным отчаянием, она захотела сделать это для него — полностью в нем раствориться, почувствовать его обнаженное тело на своем и исследовать то своими руками и губами, чего была не в состоянии сделать раньше.