Бронвин угрюмо посмотрела на него и, наконец, отвернулась.
Он вздохнул.
— Я понял намек. Давай быстрее, дорогая, я чувствую запах ужина. — Калеб остановился у двери и развернулся, на этот раз в его глазах не было веселья. — Но позаботься отмыть неприятный запах собаки. Я никогда не любил его, и особенно не хотел бы ощущать его на тебе.
Бронвин уставились на дверь, когда мужчина ушел, борясь со своим гневом и искушением бросить ему в след оскорбление. Как он смеет называть Люка собакой! С любопытством обнюхав руку, женщина не обнаружила никакого запаха, кроме своего собственного, чертовски хорошо зная, что не воняет!
— Он не собака! — проворчала она себе под нос.
— Ликан, если хочешь быть точной, — крикнул ей Калеб из комнаты. — Это то же самое.
Бронвин была уверена, что его голос раздался не прямо у двери. Она просто не знала, как он мог ее услышать. По ней прокатилась дрожь. Константин говорил, что Калеб — маг.
Калеб вернулся через несколько минут, захватив с собой охапку одежды.
— Я не мог выбрать. Полагаю, это будет хорошо на тебе смотреться. Особенно мне нравится цвет, правда, немного формально для вечера вдвоем. Что думаешь?
Бронвин хотелось сказать, что он похож на Безумного Шляпника[7] и может засунуть эти платья туда, где не светит солнце, но подавила импульс. Если мужчина действительно сумасшедший, то указывать ему на это, наверное, было не лучшей идеей.
— Не мог бы ты подать мне полотенце?
— Конечно, любимая, — пробормотал он, явно довольный. Калеб положил одежду на раковину и подошел к стопке полотенец, которой она не заметила раньше, и взял одно.
Бронвин пристально посмотрела на полотенце, затем на его лицо, и наконец, поднялась. Мужчина обернул ее мягкой тканью и вытащил из ванны, опустив на пол, начал вытирать насухо. Она испытывала желание вырвать у него полотенце, но не была уверена, кто выйдет победителем в этой схватке. «Он невероятно дотошный», зло подумала она, когда мужчина опустился на колени, вытирая ноги и ступни, а затем встал позади нее.
Калеб обнял ее за талию, притянув к себе, и зарылся носом в волосы.
— Ммм. Ты так вкусно пахнешь, так бы и съел. Должны ли мы отказаться от пищи и опуститься вниз, чтобы заняться размножением? — промурлыкал он у уха, скользя рукой по ее животу, накрыв ладонью аккуратный холмик, и прижав женщину к твердому стержню, который уперся ей в ложбинку между ягодиц.
Бронвин задрожала. Хотелось сказать себе, что это от отвращения, или, по крайней мере, от нервов, но она чувствовала, что дрожь в животе возникла при его прикосновении, затапливая теплом. Женщина прочистила горло: