Реформа государственного крестьянства
В класс государственного крестьянства в 18 в. влились три основные категории свободного сельского населения — черносошные крестьяне, населявшие государевы «черные земли», «экономические» крестьяне, сидевшие на монастырских землях, секуляризованных при Екатерине II, а также однодворцы. Последние являлись потомками мелкого служилого люда, который с 16 в. заселял южную границу московского государства, однако в благородное сословие в ходе Петровских преобразований не попал. В отличие от других категорий государственных крестьян, однодворцы владели землями не на общинной основе, а на индивидуальном поместном праве.[250] В некоторых губерниях, например Воронежской, Тамбовской, Орловской и Курской, однодворцы долгое время составляли большинство населения.
К началу Николаевского царствования государственных крестьян было порядка 17 млн. К ним были близки по своему статусу крестьяне удельные — бывшие дворцовые, сидящие на землях императорского дома (численность их превышала полтора миллиона человек), а также военные поселенцы и, до известной, степени казаки.
От времен Московского государства государственные крестьяне сохраняли не только личную свободу; пресс дворяновластия не смог полностью раздавить у них самоуправления. Государственный суд не имел права налагать на них телесные наказания, а общественному суду такого не позволяло обычное право.[251]
Безосновательны мнения некоторых историков, что государственные крестьяне находились преимущественно за пределами Великороссии. На самом деле даже в центре России к этой категории крестьянства относилось в процентном отношении больше людей, чем в западных губерниях, которые пришли из Речи Посполитой. Ко времени составления основного Свода законов в 1830-х, государственное крестьянство было преобладающим или исключительным в 36 губерниях Европейской России и в Сибири.[252] По 10-й ревизии к нему относилось 45,2 % земледельческого населения Европейской части России, не считая других категорий свободных селян — оно было самым многочисленым классом российского общества. В 1857 — государственных и удельных уже 56 % от всего крестьянства.