Валерия Кирилловна обреченно вздохнула, посмотрела на часы и придвинула к себе пухлую картонную папку. Развязала тесемки, разложила по столу документы, раскрыла свой карманный ежедневник, чтобы отмечать нужное по ходу дела, и еще раз наскоро «проработала» тему, которую через двадцать минут ей предстояло обсуждать с подчиненными.
Тема была неприятной и могла обернуться громким скандалом, пятном на кристально чистой репутации института. Если уж говорить начистоту, то кристально чистой эта репутация не была никогда, но Валерия Кирилловна всегда употребляла два этих слова, говоря о репутации родного (и искренне любимого!) института. Очернить можно все и всех, что угодно и кого угодно, тем более в наше время, когда все вокруг такие сознательные и юридически подкованные. Жить, конечно, стало лучше, никто не спорит, веселее стало жить, да и возможностей несравнимо больше, но раньше, четверть века назад, когда Валерия Кирилловна только начинала работать, население относилось к врачам совершенно иначе. Врачей уважали, ценили, сочувствовали их низким заработкам и часто «благодарили» не только словом, но и чем-то более весомым. Валерия Кирилловна, будучи ординатором со своими палатами в терапевтическом отделении пятнадцатой городской больницы, при зарплате в сто пять рублей (это еще без вычета налогов) могла позволить себе одеваться у спекулянтов, втридорога переплачивая за вещи, которые по государственным ценам купить было невозможно, и покупать мясо, овощи и фрукты на рынке, отборного качества и без очередей. Пациенты благодарили за внимание и хорошее отношение, благодарили как положено, не рассказывая об этом на каждом углу. Так тогда было принято, не то что сейчас, когда в обед дадут врачу сто долларов, а вечером об этом в своем блоге напишут, да еще и так изобразят, будто с них вымогали. Сейчас тяжело «окучивать грядки», осторожность нужна великая, чтобы не пострадать почем зря. Ей самой хорошо, она имеет дело только с надежными людьми — хорошо знакомыми или обратившимися по рекомендации от кого-то из близких людей, а каково заведующим отделениями? Там же косяком народ идет, надо уметь быстро и точно сообразить, с кем можно иметь дело, а с кем нельзя. А то ведь, смешно сказать, за какую-нибудь несчастную тысячу рублей (тридцать три доллара!) можно судимость получить. На пустом месте, ни за понюх табаку! Или если не судимость, то такое вот неприятное разбирательство, как, например, с этим Берковским, которому в рентгенохирургии (если официально — то в отделении рентгенохирургических методов диагностики и лечения) была проведена баллонная ангиопластика. Эта довольно простая, но полноценно восстанавливающая кровоток в суженном сосуде операция. Сперва больному делают ангиографию — вводят при помощи катетера в исследуемый сосуд контрастное вещество, чтобы сосуд был виден на рентгеновских снимках, и оценивают расположение и степень сужения сосудов. Затем к месту выявленного сужения проводят катетер с эластичным (полиэтиленовым, полиуретановым) баллоном и подают воздух. Баллон раздувается и расширяет сосуд до нормального состояния. При необходимости в просвет артерии вставляют специальную распорку — стент, предохраняющий сосуд от повторного сужения. Вскрывать грудную клетку, как, простите за сравнение, консервную банку, при баллонной ангиопластике не требуется — операционный доступ обеспечивается при помощи маленького, едва ли не сантиметрового разреза, в который вводится тонкий катетер, проходящий куда надо по сосудистой системе. Обезболивание местное, продолжительность — час-полтора. При отсутствии осложнений уже на следующий день можно ходить.