— Учитывая современные реалии, здесь жило не менее десяти тысяч разумных, да грандиозная должна была быть битва, — задумчиво произнес я, — а учитывая место и последствия, здесь бились не только мечами.
— Именно так молодой человек, — сказал скрипучий голос рядом со мной, — пятый по величине город Картского королевства, 14 тысяч населения.
— Твою мать, — закричал я, пятясь в противоположную сторону, — ААА!
Как и у большинства живых, глаз на затылке у меня нет, и потому я сразу же запнулся и упал. А как русский человек, который не привык сдаваться, тут же подскочил и припустил в обратном от голоса направлении, вот только бежать по камням, покрытым мхом, который отлично с них соскальзывает, не так-то легко. В какой-то момент моя нога просто соскочила и я с громким криком, ломая ноги, впилился голой черепушкой прямо в здоровенный булыжник. Естественно череп лопнул, явив мне свое содержимое, медленно стекающее по когда-то красивому лицу. Но на этом я не ограничился и задом на руках начал отползать от надвигающегося на меня умертвия, пока не уперся спиной в тот самый некстати подвернувшийся булыжник. Все дальше пятиться уже некуда, кричать я не мог, онемев от страха, да и что толку кричать, кто придет мне на помощь? Разве что привлеку еще худших тварей полакомиться моей оставшейся плотью. Кажись, отбегался, закончилась моя короткая жизнь так толком и не начавшись, прощай Алекс, вернее уже Аннстис, воскресший сейчас будет повторно умершим…
То, что надвигалось на меня, было ужасно: ссутуленная фигура, драные, полуистлевшие фиолетовые одежды беспомощно свисавшие на худой усохшей фигуре, черные провалы глаз смотрели, казалось в самую глубину души, жаждя поживы, ужасающего вида игольчатые зубы, будто созданы, чтобы разрывать и поглощать плоть. Тонкие иссохшие руки с большими загнутыми когтями, попадешь под удар такой лапы, и не спасут никакие доспехи, одна из них опиралась на тонкий резной посох, скорее всего, магического происхождения, а вторая волочила здоровый ржавый меч, таким не разрезать плоть, зато можно ее попросту разорвать, каждым ударом дробя кости. А самое страшное, что ЭТО было разумно и могло, не прикасаясь ко мне просто добить мечом.
Не соображая, что творю, на одних рефлексах, абсолютно без бьющегося в конвульсиях разума, кинул в эту тварь ударом холода. Потом с боевым кличем «Умри мертвец» добавил парой огненных шаров.
Умертвие неспеша и, я бы сказал с некоторой ленцой, отмахнулось от моих потуг посохом и скрипучим, укоризненным тоном произнесло:
— Молодой человек…, хм, пусть будет человек, вы абсолютно не правы, я не какое не уметртвие, и, не смотря на преклонный возраст, в четыреста пятьдесят три года, вполне себе живой человек. И не нужно оскорблять меня и пытаться убить, у вас все равно не получится. — обвинительно произнесло это…, этот старик?…