– Тс-с-с, – зашикала мама. – Мне надо сконцентрироваться. – Затем она поведала о Тройке Мечей в прошлом, которые указывали на Хеленино тяжёлое детство, и о Верховном Жреце, символизировавшем её родителей и их духовную блокаду.
– Твоя мать ну вообще, эй, – восхищённо прошептала Хелена. Тяжёлое детство, надо же. Наверно, хеленины родители настаивали, чтобы она регулярно мылась.
– Ты принесла что-нибудь поесть, Ханниляйн? –спросил Филипп.
– А как же, – ответила я. – Вкусную капусту, полезный лук, лакомый сельдерей…. Я сделаю из этого замечательный супчик, совершенно без соли. Ты сможешь тоже отведать.
Филипп вздохнул.
– Ты была более милой, пока не увлеклась бредовой идеей похудеть.
– Ты находишь идею бредовой? – во мне проклюнулся зародыш надежды.
– Правда! Ты мне нравишься такой, какая ты есть, – подчеркнул Филипп. – Толстая молодчина! У меня уже есть две худые хаотичные сестры, зачем мне ещё третья.
До этого момента я периодически играла с мыслью не бегать сегодня вечером, но после этих слов я молча рванула к своим кроссовкам.
Толстая молодчина! Толстая молодчина! В ритме этого ужаснейшего из всех оскорблений я побежала к воротам.
Мне пересекла дорогу улитка, на спине которой было написано «heart». Я посмотрела на пульсометр: моё «heart» стучало с частотой сто шестьдесят семь ударов в минуту, пульсометр заходился в писке. Так не пойдёт. Я остановилась у фонаря, до которого добежала утром.
«Не меньше получаса упражнений на сжигание жира», – строго приказала мне Карла, а я была в движении всего лишь две минуты – если учесть время, затраченное на надевание кроссовок. То есть мне ни в коем случае нельзя было поворачивать назад.
Пыхтя, я подождала, пока пульс не упадёт до ста двадцати, а потом опять побежала, на этот раз не быстрее виноградной улитки. В этом темпе я порысила по тёмной улице, затем свернула на другую, вдыхая и выдыхая так размеренно, как только могла. Это сработало: пульс оставался ровным и не превышал ста двадцати пяти ударов в минуту.
Это был первый успех дня. Я буквально почувствовала, как в моём теле запускается процесс сжигания жира, и очень надеялась, что он начнётся с бёдер.
У густой изгороди я повернула, причём в том же улиточном темпе, и слава богу, потому что, беги я побыстрее, я столкнулась бы с другим ночным бегуном и его собакой, внезапно вышедшими из дома.
Собака была золотистый ретривер.
Бегун был Бирнбаум.
– Неужели Йоханна? – воскликнул он. – Какое забавное совпадение!
– Дддаааа, – едва переводя дыхание, ответила я. Действительно совпадение, но вот забавное ли? Нет, при всём желании я не видела в этом ничего забавного. Пульсометр заходился в бибиканье, хотя я застыла столбом.