– Что ж, не каждый же день купаться в новостях, – с сожалением произнес Гримзли.
Он тоже смотрел на монитор с лицом Аманды, и его собственная багровая физиономия становилась все более хмурой.
Пирс увидел, как Аманда достает из стола листок с записями. В динамиках зазвучал ее ясный, уверенный голос.
– А теперь последние новости.
– Что еще за последние новости? – возмущенно воскликнул Гримзли. – Кто-то посмел передать ей материал, не предупредив меня? – Он оглядел недобрым взглядом членов рабочей группы.
– Я никого не видела, – робко произнесла худенькая ассистентка.
– Да о чем это она, черт побери? – возмущенно прогромыхал Гримзли.
Никто не ответил. Голос Аманды был единственным звуком, нарушавшим тишину в студии.
– Сделайте погромче звук, – приказал Гримзли.
Все глаза были устремлены на Аманду. И, хотя этого не было видно на мониторах, Пирс знал, что пораженный Райан, партнер Аманды, тоже смотрит на нее во все глаза.
Пальцы Аманды оставляли влажные следы на листке, с которого она читала текст, но голос ее ни разу не дрогнул.
– В эксклюзивном интервью с нашим репортером Уитни Грейнджер, президент компании «Контемпорари вехиклз» признался сегодня, что год назад, когда его фирма испытывала определенные финансовые сложности, он был вынужден произвести кое-какие манипуляции с фондами, чтобы спасти компанию от банкротства и избежать увольнения тысяч сотрудников.
Пирс подумал, что глаза Гримзли вот-вот выскочат из орбит.
– О чем это она? – снова прогрохотал он. – Где она взяла это сообщение?
«Ну конечно, Аманда пытается изобразить Уитни как невинного мученика, пострадавшего во имя других», – с горькой иронией подумал Пирс. Аманда была очень хорошим другом. Но Пирс нуждался вовсе не в ее дружбе – ему требовались совсем другие отношения.
Пирс внимательно слушал, как Аманда сообщает публике все новые подробности заявления Уитни. Но больше всего его волновала сейчас реакция Гримзли. Интересно, не придет ли ему в голову, что Аманда заслуживает увольнения?
Зная методы управления Гримзли и то, как он относился к Аманде, Пирс нисколько не удивлялся тому, что она не показала свое сообщение Гримзли. Хотя по правилам все, что шло в эфир, требовалось сначала представить на суд администратора, который давно уже ясно дал понять всем своим подчиненным, что не любит ничьей самостоятельности.
Никто ничего не ответил на вопрос Гримзли.
– Мне кажется, Грейнджер сам передал ей свое признание, – сказал Пирс.
Даже при неярком свете, освещавшем комнату, Пирс увидел, что Гримзли покраснел еще больше. На его толстой шее вздулись вены.