— Разве ты не видишь, что я и так взял тебя в сыновья? — спросил он растроганно.
Однако пророком Жеремиас оказался плохим — в один прекрасный день к его дому подкатила машина, которую он прекрасно знал — недаром она простояла несколько дней у одного из его работников, — машина Маркуса.
Из нее вышли три девушки, и среди них Рафаэла, а потом и Маркус.
— Ты что, вернулась? — невольно спросил он Мариету-Рафаэлу. — И притащила с собой целую толпу?
— Вы только не волнуйтесь, дядя Жеремиас, — сказала Рафаэла.
Тут же опомнившись, старик оборвал ее:
— Не называй меня дядей! А этому проклятому что здесь надо? — спросил он, глядя на Маркуса.
— Выполняю обещание, данное отцом, — сухо ответил тот.
— Какое такое обещание? — прикинулся дурачком Жеремиас, а сам уже оглядывал приехавших девушек: какая из двух новая претендентка?
— Привезти настоящую Мариету Бердинацци, — так же сухо ответил Маркус.
— Подумать только! — издевательски произнес Жеремиас и направился к Лие.
— Нет, дядюшка, я ваша племянница Лия Медзенга, по линии вашей сестры Джованны, — с достоинством отрекомендовалась Лия.
— Значит, ты? — грубо ткнул Жеремиас в Луану.
— Значит, я, — ледяным тоном ответила Луана.
Дорогой Рафаэла давала ей всяческие наставления, она искренне хотела, чтобы дядюшка и Луана поладили.
— Подойди к нему под благословение, поцелуй руку, — учила она, — ему это понравится, в чем-то он придерживается ветхозаветных правил.
— Это уж точно, что ветхозаветных, точь-в-точь Каин, — вдруг сердито вспыхнула Луана. Нет, она не чувствовала в себе никакой кротости, никакого стремления к примирению. В ее доме не терпели Жеремиаса, и она тоже не собиралась его терпеть. И никаких его денег не надо!
Вид счастливой Рафаэле рядом с Маркусом вконец разозлил Жеремиаса, и он стал еще грубее. Обругал всех подряд Медзенга и приказал отойти подальше, потому что он хочет поговорить с новоявленной Мариетой наедине.
— Пойдемте, девушки, а то, глядишь, опять машину угонят, — насмешливо сказал Маркус.
— Угонят? Ты сказал: угонят? — вскипел Жеремиас. — Да я четыреста машин куплю, да таких, какие тебе и не снились! А ну иди отсюда и немедленно!
Вышла Жудити, вышел Отавинью, оставив Жеремиаса с Луаной наедине.
— Ну рассказывай свои байки, — все так же раздраженно предложил старик.
— Баек я рассказывать не умею, а правду скажу, — непримиримо заявила Луана.
— Ну-ну, насмешливо хмыкнул Жеремиас.
— Вы обокрали моего отца и уничтожили нашу семью.
— Старая песня, — досадливо отмахнулся он.
— Для вас старая песня, а для меня сегодняшняя реальность, — не без горечи сказала Луана.