Но видит Бог, для Отавинью дело было не в наследстве, он на самом деле не совсем понимал, чего от него ждут и как он должен поступать. Рафаэла ему очень нравилась, но если девушка была влюблена в другого и к тому же уже жила с этим другим, то не в его правилах было лезть в чужую жизнь. Но, как видно, старый Жеремиас смотрел на все это совершенно по другому, и не только Жеремиас, а вообще все в этом странном семействе.
Как бы там ни было, в один прекрасный день он сообщил старику:
— Попытаюсь привезти Рафаэлу назад, — и заслужил от старого Жеремиаса полный признательности взгляд.
Жеремиас похлопал его по плечу и сказал словами Жудити:
— Хочешь получить наследство — поезжай и привези ее.
После прямого приказа Отавинью вздохнул с облегчением — значит, он все понял правильно, и это ему было приятно.
А Жудити глядя на сборы Отавинью, подумала:
«Намучаешься ты еще, бедняга. Сколько тебе еще придется доказывать, что ты не хуже своего отца, покойного Олегариу, а сеньор Жеремиас уже и не скрывает, что начал сдавать. Был кремень, а теперь постарел».
Но когда он приехал в Рибейран-Прету и добрался до виллы Медзенги, то выяснил, что Рафаэла уехала в имение Арагвайя, чтобы участвовать в поисках Бруну Медзенги.
Вместо Рафаэлы Отавинью застал красивую девушку по имени Лилиана: как выяснилось, она тоже искала кого-то из молодых Медзенга.
Отавинью растерялся, и Лилиана, заметив нерешительность этого привлекательного и видного парня, которого прислали за Рафаэлой, тут же приняла решение.
— Мы, по-моему, друзья по несчастью, — сказала она, — так почему бы нам не познакомиться и не выпить сока в соседнем баре?
Отавинью охотно представился, и дальше они болтали как друзья и тут же перешли на «ты».
— Останешься в городе, пока не вернется Рафаэла? — с любопытством спросила она.
— Прямо не знаю, что и делать? — честно отвечал Отавинью, — я-то думал, что уеду сегодня же вечером. А ждать? Она ведь может надолго задержаться. А ты как думаешь?
— Я бы на твоем месте дождалась, — решительно сказала Лилиана.
— Тебе очень хочется, чтобы Рафаэла уехала? — вдруг с неожиданной проницательностью спросил Отавинью.
Лилиана не стала врать.
— Еще бы! — сказала она. — Я была бы просто счастлива.
— А в чем дело? — поинтересовался ее спутник.
— Она мне всю жизнь испортила, — так же откровенно продолжала Лилиана. — Я ведь жду ребенка от Маркуса.
— Вы что, женаты? — спросил Отавинью, еще раз убеждаясь, что в этой семейке все не как у людей. Во всяком случае, не как у людей, которых принято называть людьми порядочными…
— Почти, — ответила Лилиана, — Маркус оставил меня у порога церкви, эта ваша Рафаэла его просто с ума свела!