— Ладно, считай, что сейчас я тебе поверил, — сказал Жеремиас. — И не бойся Фаусту.
Затем он пошел в свой кабинет, где его ждал Валдир, и все только что услышанное пересказал детективу.
Тот посоветовал Жеремиасу не торопиться с оформлением завещания, поскольку теперь все больше склонялся к мысли, что Мариета — самозванка и что в сговоре с Фаусту она была с самого начала, еще до появления здесь.
Жеремиас же в свою очередь попросил его не устраивать очной ставки между Мариетой и Фаусту.
— И вообще не говорите ему пока о ее показаниях, — добавил он. — Мы с Жудити хорошенько понаблюдаем за этой парой и выясним, действительно ли Мариета боится Фаусту.
— Ваш план небезопасен, — предупредил его Валдир. — Но у меня, к сожалению, нет улик для ареста Фаусту. Показания Мариеты и записка Олегариу он вправе будет назвать голословными обвинениями, поклепом. Так что вы будьте осторожнее не только с Фаусту, но и с Мариетой. Она ведь может получить наследство и без завещания — как ваша родственница. Правда, ей придется разделить его с Бруну Медзенгай и его детьми.
— Этого я не допущу! — заявил Жеремиас.
— Вы так ненавидите Медзенгу, что предпочтете все отдать аферистке? — изумился Валдир. — А вдруг она вынашивает коварный замысел, какой и не снился Фаусту? Ведь адвокат уже фактически выведен из игры: выдав его нам, Мариета тем самым отказалась и от брака с ним. Стало быть, Фаусту нечего рассчитывать на наследство. А чтобы он не досаждал своими угрозами, Мариета может, простите, расправиться с вами, а пушку подбросить Фаусту, чтобы на сей раз против него имелось достаточно улик.
Жеремиас задумался, сверяя логические строения Валдира со своей интуицией. Затем твердо ответил:
— Нет. Вы заблуждаетесь в своих предположениях. Я еще могу допустить, что Мариета — самозванка, но она не способна на убийство! Поверьте, я немного разбираюсь в людях.
— Охотно верю, — улыбнулся Валдир. — И что вы в таком случае думаете о Фаусту?
— За него бы я не стал ручаться, — с сожалением произнес Жеремиас.
Жудити, не спускавшая глаз с Рафаэлы, вскоре доложила хозяину, что слышала, как Фаусту действительно угрожал девушке.
— Она его очень боится, — заключила Жудити.
— Что ж, это скорее отрадная новость, чем печальная, — сказал Жеремиас, немало удивив служанку.
Когда же к нему обратилась взволнованная Мариета и попросила хотя бы уволить Фаусту, чтобы он был подальше от их дома, Жеремиас ответил ей:
— Я бы мог, конечно, найти какой-нибудь предлог для увольнения, но боюсь, что Фаусту в этом случае станет еще опаснее. А у Валдира нет оснований для ареста.