«Действительно, почему Олегариу в ней усомнился? Что он нашел?» — задал себе вопрос и Маркус, но тут же забыл о нем, увидев перед собой Мариету. Мариета хотела было рассердиться, но не успела — все растопил поцелуй.
Оказавшись друг у друга в объятиях, они забыли обо всем, и это было лучшее, что они могли сделать, потому что новый день готовил им новые неприятности. Ну если не Мариете, то уж Маркусу точно.
Когда он на рассвете, зябко поеживаясь, шел к своей машине, то никакой машины на месте не обнаружил. «Ах, черт! А я и страховку не возобновил!» — досадливо вспомнил Маркус.
Когда он сообщил о пропаже отцу, тот все-таки посоветовал ему заявить о краже в полицию.
— А куда ты ездил? — поинтересовался он.
— К Мариете. Она поклялась, что настоящая Бердинацци — она. И потом, ты же сам понимаешь, что Жеремиас совсем не дурак!
«А кто же такая Луана?» — задумался Бруну, тут же позабыв о машине.
О краже машины Маркуса Медзенги Жеремиасу сообщил инспектор Валдир.
— Она была украдена неподалеку от вашего имения, — прибавил он.
— Ах, вот как? — только и сказал Жеремиас, но после отъезда Валдира тут же позвонил одному из своих рабочих.
— Машину спрячь у своего брата, — распорядился он. — Да-да, ту самую машину.
— Какую машину? — заинтересовалась входившая Жудити.
— А какую машину? — переспросил Жеремиас с самым искренним недоумением. — Кто-то говорил про машину? — И, увидев входящую следом за Жудити Мариету, сказал: — Машину украли у Маркуса Медзенги, и украли неподалеку от нас.
— Он что, был здесь? — спросила Мариета, стараясь говорить как можно непринужденнее.
— Об этом я тебя и хотел спросить, племянница, — довольно грозно сказал старик.
— Если и был, то мне не докладывал, — внутренне содрогнувшись, ответила Мариета. — И вообще, мне кажется, что он сумасшедший. — И вот это признание прозвучало у нее необыкновенно искренне.
— Оставь мне свою машину, — попросил Маркус отца, узнав, что тот отправляется в очередную инспекционную поездку по имениям.
— Оставлю с единственным условием: ты не поедешь на ней в Минас-Жерайс, — ответил Бруну, и Маркус охотно согласился, хотя на уме у него было одно: он должен украсть Мариету. Украсть, и дело с концом.
Зазвонил телефон, звонила Лейя. Она сообщила, что собирается открыть собственное дело и нуждается в поручительстве.
— Я думаю, что поручителем мог бы стать Бруну, поговори с ним, — попросила она сына.
— Непременно, как только отец вернется, — согласился Маркус.
«Что ж, на это она имеет право, — подумал он, — как-никак, ей принадлежит и часть нашего состояния. Хотя в ее деловые качества я не верю. Какая муха ее укусила?»