— Я, по твоим словам, похожа на какое-то чудовище, которое никто не в силах победить.
Страйкер погладил ее по огненным кудрям. Сердце его разрывалось от радости и боли: он думал, что платит за свое счастье слишком высокую цену. Но Темпест пришлось платить за свободу еще больше…
— Нет, только на мою Темпест.
— Как ты можешь меня любить?
Страйкер негромко рассмеялся.
— Видит бог, я и сам не рад! Ненавижу неразрешимые проблемы — а ты, любимая, именно из таких. Но ничего не могу с собой поделать. Должно быть, я тоже одержим демоном.
Темпест подняла голову, удивленная его оживленным тоном.
— Твой демон — я.
Страйкер прижал ее к себе, провел рукой по щеке, по подбородку, по нежной и трогательной шее, на которой пульсировала трепетная жилка.
— Конечно. И демон, и гений, и ангел-хранитель. Ты значишь для меня больше, чем можешь себе представить!
Темпест привлекла его к себе, зарывшись пальцами в темные густые волосы, — и губы их встретились. Никогда еще с того далекого дня, когда Страйкер принял в дар ее невинность, Темпест не испытывала такой страсти.
— Я буду любить тебя до самой смерти! — шептала она между поцелуями. — Где бы я ни была, что бы со мной ни случилось, знай одно: я люблю тебя! Я буду возвращаться к тебе всегда, пока ты этого хочешь.
И она снова прильнула к его губам. Все слова были сказаны: осталась только любовь.
Страйкер принимал ее дар с той же яростной, всепоглощающей страстью. Он прижимал ее к себе так, словно хотел слиться с ней в одно целое: казалось, еще немного — и их одежда просто расплавится в тигле желания. Он целовал ее так, словно хотел запомнить вкус ее губ навсегда, словно воспоминания о ее тепле могли бы согреть его в долгие одинокие ночи.
Наконец Страйкер с трудом оторвался от ее припухших губ и взглянул в полные желания глаза.
— Как быстро ты сможешь одеться?
— Хотела бы я ответить: «За несколько секунд», но увы…
Она взглянула ему в глаза — и не увидела там ни сомнений, ни сожаления. Только любовь.
— Тогда поторапливайся. Нам нужно успеть на самолет.
Под крылом самолета, словно жемчуг на сияющем синем полотне, раскинулись Багамы. Ласковое осеннее солнце согревало их благодатным теплом. Самолет компании «Лакк Энтерпрайзис» снижался, готовясь к посадке в Нассау.
— Я думала, ты шутишь! — проговорила Темпест, повернувшись к Страйкеру. — Но как тебе удалось уговорить доктора?
Страйкер с удовлетворением заметил, что глаза у нее блестят, а щеки розовеют здоровым румянцем.
— А ты не удивлялась, почему тебя лишних три дня продержали в больнице?
— Я думала, доктор Ортиз боится рецидива…