Когда она начинала расспрашивать молоденькую великую княгиню, та лишь уверяла, что все хорошо…
– Ну, подождем, – вздыхала Елизавета Петровна.
А между тем ждать можно было до морковкина заговенья, потому что Петр страдал небольшим телесным недостатком, мешавшим ему быть супругом в полной мере. Однако недостаток этот можно было бы устранить минутной операцией. У господ лекарей он называется заковыристым словом «фимоз»: крайняя плоть слишком узкая и мешает «мужскому орудию» принять боевую стойку. По странному совпадению таким же недостатком страдал в то время и другой принц – будущий повелитель Франции Людовик XVI. И это доставляло немало неприятностей его жене, Марии-Антуанетте, заставляя ее проводить ночи с бесполезным и унылым супругом, а днем томно поглядывать на молодых и красивых дворян (что, между прочим, во многом определило ее трагическую судьбу!). Чтобы устранить недостаток, потребовалась небольшая операция, что-то вроде обрезания.
Но если у французов нашлись доводы, чтобы убедить своего флегматичного принца встретиться с хирургом, то в России другие нравы…
И поговорить с Петром никто не решался.
В это время около Екатерины, которая была весьма общительна и нравилась мужчинам, появились камергер Сергей Салтыков и его друг Лев Нарышкин. Нарышкин стал веселым и верным другом Екатерине и оставался таким по сю пору. Салтыков же влюбился в нее и признался ей в этом. Екатерина не смогла ему противиться, они сделались любовниками.
То есть Екатерина оказалась в том же самом положении, в какое попала Вильгельмина. Вся разница лишь в том, что Павел свою жену хотел, а Петр – не слишком. Он предпочитал влюбляться в других женщин и с ними заниматься постельными играми, которые никому не приносили удовольствия. И все же он держался за свой дурацкий недостаток так, словно это было бог весть какое достоинство.
Собственно, Сергей Салтыков ничего не имел против того, чтобы обожаемая женщина принадлежала лишь ему одному. Но… но вдруг Екатерина забеременеет?
Если это случится, она будет обесчещена: ведь все знают, что Петр не способен не только сделать женщине ребенка, но даже палку бросить, как в народе говорят.
И тогда Салтыков понял, что он должен спасти возлюбленную. Спасти не только ее честь, но, может быть, и жизнь. А заодно и свою жизнь…
Спасение состояло лишь в одном: с ней должен был провести ночь ее собственный муж.
Пора дать стране наследника – так начали обработку великого князя приятели, красноречивый, вкрадчивый Салтыков и болтливый Нарышкин. Давно пора подумать о судьбе династии! Однако ради такой ерунды, как зачатие наследника, великий князь терпеть острую боль не собирался. Тогда приятели начали рассказывать о том, чего принц был всю жизнь лишен. О том, что он мог получить, но так и не получил от Лопухиной, Воронцовой, герцогини Курляндской и прочих своих фавориток. Друзья так заманчиво живописали плотские наслаждения, что великий князь подобрал капающие слюнки и решил рискнуть.