— Я требую, чтобы вы отдали письмо!
Алекс засмеялся:
— Нет, вы действительно бросили в меня чемодан! Да вы, оказывается, озорница, мисс Модсли!
— Он выскользнул из рук.
— В таком случае он не упал бы мне на голову. Это противоречит закону всемирного тяготения.
Гвен фыркнула:
— Не вмешивайте в это дело науку.
— Да, я снова оплошал. Постоянно забываю оставлять свои знания вместе со шляпой в прихожей. Ну, хорошо, в таком случае ответьте мне на один вопрос: вы забыли связать свитера? — Он кивнул на чемодан. — Или вы намеревались заставить сирот сделать это за вас?
— Вовсе нет, — вспыхнула Гвен и тряхнула головой. При этом из ее небрежной прически выпала еще одна длинная прядь. — Я куплю свитера для сирот!
— Ну да, конечно, — пробормотал Алекс.
Волосы Гвен были необыкновенного цвета. Алекс сравнил бы его с цветом виноградной грозди сорта «пино нуар», пронизанной солнечным светом.
— Я куплю сто свитеров! — запальчиво воскликнула Гвен. — Тысячу! Но я не собираюсь вязать их! И не собираюсь обманывать кого-то, заявляя, будто уже связала целую сотню!
На самом деле всего лишь минуту назад Гвен как раз утверждала последнее, но Алекс не стал припирать ее к стенке.
— Хорошо, хорошо: не хотите вязать — не надо. Разве кто-то вас заставляет?
Вопрос был риторическим, но Гвен, пребывавшая в расстроенных чувствах, принялась обстоятельно отвечать на него:
— Леди Милтон и леди Анна ждут, что я свяжу эти свитера. Они обе — страшные ханжи, их заботит вовсе не судьба сирот. Леди Милтон даже не поехала с нами на экскурсию, предпочтя провести праздники в Ницце! — Скрестив руки на груди, Гвен передернула плечами, демонстрируя свое негодование. — Ханжа! А вот мне небезразлична судьба сирот.
О, судя по всему, в среде разодетых в шелка и бархат светских дам разгорался нешуточный спор! Они соревновались в том, кто лучше заботится о бедных Оливерах. Их дискуссии на эту тему прерывались лишь лакеями, подходившими, чтобы подлить шампанское в бокалы.
— Разумеется, небезразлична, — поддакнул Алекс.
Гвен прищурилась:
— Вы мне не верите? А я, возможно, открою свой собственный приют. И попомните мое слово: я не буду кормить сирот пустой кашей!
Голос Гвен сорвался, и это вызвало у Алекса беспокойство. Поначалу отсутствие слез и крика несколько усыпило его бдительность. Но теперь он видел, что у Гвен настоящая истерика. То, что припадок проходил в мягкой форме, было связано с многолетней привычкой Гвен держать себя в руках.
— Понятно. Ежедневный бифштекс на ужин. Почему бы нет? Денег у вас на это хватит.
Гвен нахмурилась: