Он кивнул куда-то в сторону. Гвен повернулась и увидела, что неподалеку от столика сидит семья. Это были американские туристы. Отец семейства, лысеющий мужчина, попыхивая сигарой, читал газету. Он совершенно не обращал внимания на жену, которая сердито поглядывала на него. Мощный подбородок и ожерелье из крупного жемчуга, плотно облегавшее шею, делали ее похожей на собаку в ошейнике. Их дочь, высокомерная красавица в платье для прогулок из рифленого бенгальского шелка, тяжело вздыхала и поглядывала на мостовую. Ее наряд был сшит по последней моде, но его портил вульгарный пурпурный цвет ткани.
Гвен снова повернулась к собеседнику:
— И что вы предлагаете? Хотите, чтобы я подошла и извинилась за то, что именно мой отец изобрел эту ужасную краску для ткани, которая не к лицу ни одной женщине?
— Но, Гвен, ваша цель состоит в том, чтобы шокировать их, а не втереться в доверие и завести знакомство!
— О, они непременно будут шокированы моим поведением, вот посмотрите. Ведь я заведу с ними разговор, не будучи им официально представленной. Это явное нарушение правил приличия.
И чтобы доказать, что она готова на дерзкие безрассудные поступки, Гвен смяла грязную салфетку и швырнула ее через плечо. С замиранием сердца она ждала, что сейчас последуют возмущенные крики. Лет пятьдесят назад подобный поступок сочли бы страшным оскорблением, которое можно было бы смыть только кровью на дуэли.
Однако время шло, а за соседним столиком все было тихо. Алекс зевнул, прикрыв рот рукой. Нахмурившись, Гвен повернула голову.
Ее салфетка лежала позади стула, на котором сидела девушка. Молодая американка, не обращая на нее никакого внимания, разглядывала свою перчатку.
— Надо было хорошенько прицелиться, — заметил Алекс. — Хотите, продемонстрирую?
Он достал из кармана носовой платок, смочил его в вине и смял в комок.
— Нет, не надо! — поспешно остановила его Гвен. — Вино может испачкать одежду.
Алекс усмехнулся и бросил платок на стол. Гвен насупилась.
— Вы ведете себя как ребенок, — промолвила она. — Я же сказала, что хочу свободы, а швырять в людей чем попало не входит в мои планы.
— Нет уж позвольте, вы сказали, что отныне вам плевать на общественное мнение.
— Одно связано с другим.
— И я о том же! Итак, я предлагаю вам теперь вместо салфетки бросить бокал.
— Бокал? Но он разобьется.
— Верно, — задумчиво промолвил Алекс. — С громким звоном. И на это обязательно обратят внимание.
Алекс взял бокал, вытянул руку в проход между столиками и разжал пальцы. Бокал разбился вдребезги.
— О Боже… — пробормотала молодая американка.