— Я тоже могу прочесть надпись, — произнес цветок жизни голосом возникшего над столом духа, — и это я помог Грегу отыскать артефакт эльфов в академии на Артаге. Могу успокоить всех, кто сомневается, в этом мире сейчас нет никого, способного создать такой металл.
— Читай, — пересилив гнев, спокойно кивнул я старику, — а духи подтвердят твои слова.
Гоблин поднял к глазам артефакт и обреченно, словно бросаясь в пропасть, прочел:
— "За все грехи, за жадность и жестокость будет отныне ваш род наказан сурово, но не иссякнет, если вы соедините свою кровь с кровью человечьих женщин, и помните, только от истинной любви будут рождаться ваши дочери" — последние слова старый учитель выговорил запинаясь, а произнеся, ошеломленно уставился поверх наших голов на своего командора.
И мы все невольно потянулись туда взглядами, проверить родившиеся догадки. Тайгар сидел, низко опустив голову в ладони, и его мускулистая спина казалась высеченной из камня.
— Это действительно написали эльфы… — горькая боль плескается в глазах повелительницы, кривит её прежде невозмутимое лицо, — никто из людей никогда бы не догадался, что гоблины очень редко находят истинную любовь. Так редко, что считают ее сказкой, легендой, подобной встрече на берегу океана с морской владычицей. Во все времена женщин нашего рода выдавали замуж в самые дальние семьи, считаясь только с необходимостью смены крови в потомстве, но не с их желаньями. Лишь когда женщин осталось очень мало… всего две части от числа мужчин, нас начали оберегать и даже назначать правительницами. Но одновременно с этим наши прародительницы сами взяли на себя нелегкую долю племенных самок.
Было заметно, как трудно дается гоблинке это признанье, и я собирался уже остановить ее пропитанную горьким сарказмом исповедь, вот только не мог придумать, как сделать это потактичнее.
— Мне кажется, ей нужно выговориться… — внезапно произнесла Элессит, склонившись к королю.
И эти слова, нарочно сказанные чуть громче, чем требовалось, чтобы их услышал лишь Торрель, показались мне ответом на мучавший меня вопрос.
— … у всех моих одиннадцати сыновей разные отцы, и хотя сейчас я не жалею о том, что подарила достойным воинам возможность продолжать свою кровь в детях, если б знала раньше правильный текст, прогнала их всех… искать свою истинную подругу. Жаль… что ничего нельзя изменить. Единственное наше оправдание — когда мы начали сомневаться в правильности повеления, по которому жили столько лет, то приняли закон запрещающий причинять любой вред людям, особенно женщинам. Но это было к сожалению, всего двадцать лет назад. Поэтому мы примем любой ваш приговор, каким бы суровым он не был.