Увы! Илона… она только казалась материальной. Моя рука прошла сквозь нее, словно через дым или туман. Я даже застонал от досады.
Как обидно! Так близко и так далеко!
Ну хотя бы поговорю с ней… Я обратился к жене:
— Любимая… — больше ничего сказать не успел.
Недорезанным подсвинком из угла выпрыгнул и заверещал упитанный Хома. Тряся брылями, как у породистого бульдога, брызгая ядовитой слюной на пару локтей во все стороны и подсвечивая нам двумя яркими «фонарями», любезно поставленными его сослуживцами, проверяющий твердо решил быть в центре событий.
К сожалению, пакостник как-то успел выплюнуть тряпку:
— Почему эта девка здесь вместо бога?! Что за произвол?
Еще повысил громкость:
— Святотатство!!!
Я с чистой совестью собрался настучать по маковке уже от себя лично, тем более все кузнецы были со мной полностью солидарны, но тут дело взяла в свои руки Илона.
Под взглядами верующих к ней подскочили мохнатые шарики с ручками и ножками, обычные прислужники Рицесиуса. Эти смешные комочки впихнули в руки полусонной Илоне, глазки которой все еще упорно не хотели разлепляться, кружку дымящегося кофе.
Ненаглядная повела носом и автоматически отхлебнула. Вокруг лица жены вместо опахал летали удивительные создания — белоснежные крылатые существа-весы с клювом. Не понял, а Форсет тут при чем? Или он с моей женой могуществом поделился?
— Илона, солнышко, проснись!
— Боброе дутро! — поздоровалась Илона, не открывая очей. Мило поправилась: — Ой, доброе утро! — Один глаз ее открылся.
Увидев меня, у нее сразу широко открылись оба! Причем шире некуда! Илона очаровательно улыбнулась, склоняя голову набок и невольно показывая нежную шею в обрамлении шелковистых локонов. Глаза любимой засияли тем особенным светом, которым светятся глаза влюбленной женщины:
— Кондра…
Ее перебила лысая паскуда, которую в детстве няня на землю головой вниз роняла. Регулярно. Пять раз за секунду! Отбойный молоток семье был надобен!
— Сгинь, девка, нам нужен Рицесиус! Не гневи бога!
Ну и баран! Идиот! Беспросветный! Даже кузнецы уже разобрались, что к чему, разглядев на шее благоверной заветный кадуцей. Но только не это ходячее недоразумение.
Оно вякнуло:
— Именем Рицесиуса, изыди, нечистая сила! — Келарь попытался облить Илону священным елеем. Конечно, никакого вреда он ей не нанес, разве можно облить маслом призрак? Но рассердил изрядно.
Илону немедленно перемкнуло:
— Я те щас изыду! — Бац! Кадуцеем по лысой маковке.
Хома свел глаза к носу, но устоял.
Илона нахмурилась и повторила маневр:
— Ах, нечистая! Ах, сила?!! — Бац! Бац! И бац! Для закрепления.