Чьи-то руки неожиданно легли на мою талию, а в следующее мгновение я была просто стянута с парапета, и водружена обратно на плоскую крышу. И все бы ничего, но развернули меня от экранов, лицом собственно к крыше. А там… а там лежал без сознания Джокер, и валялся тот несчастный десяток его телохранителей, и даже пяток техников, которые следили за трансляцией и за ставками. А над стонущими, скрюченными и просто бессознательными телами стоял мой папандр и дедок МакОратов. И оба на меня смотрели…
Вот вам и «воины сюда не заходят»!
Неосознанно как-то потянула платье вниз, пытаясь натянуть его чуть ниже… Глазки папика сузились. Уже догадываясь, что придется драпать и быстро, я заодно сняла микрофон, отключив предварительно, чтобы не отвлекать внимание народа от бегущих ящерок. Потом оглянулась на собственного снимателя. Он, кстати, продолжал стоять совсем рядом со мной, и потому пришлось сделать шаг в сторону, дабы его рассмотреть.
Рассмотрела — папандрова копия. Тоже темненький, тоже высокие скулы, глубоко посаженные глаза, красиво очерченные губы и тоже когда бесится, желваки дергаться начинают. Но самое забавное — у данного индивида волосы были коротко острижены, как у парней на моей родной Гаэре.
— Дьяр? — догадалась я.
Воин презрительно хмыкнул и посмотрел на отца. Папик, натянутый как струна, причем у мышцы у него были заметно напряжены, смотрел исключительно на меня и сжимал кнут. Даже жутко стало, но тут удивил дедок МакОратов:
— Последнее, что я стал бы делать на вашем месте, хассар, это бил бы девчонку.
Отец нервно оглянулся на него, и тогда воин пояснил:
— Она в гораздо большей степени продолжение тебя, Агарн, чем любой из твоих сыновей.
Я мгновенно скривилась, так как быть похожей на отца мне ни в коей мере не хотелось, и папанд мою реакцию заметил. Вскинул подбородок, не отрывая от меня взгляда, и загорелом лице словно прошла судорога. А затем в его глазах я увидела что-то странное, словно из глубины их на меня другие глаза смотрели и этот взгляд…
— Дьяр, — хриплый голос отца вынудил вздрогнуть, — она твоя!
У меня руки похолодели, а отец к сказанному добавил:
— Займись воспитанием своей женщины.
МакОрат неодобрительно покачал головой, но сказать ничего не решился. И оба главы кланов просто развернулись, дошли до края разрушенного дворца и спрыгнули вниз. Проводив их взглядом, я взглянула на табло и увидела, что гонки уже подходят к концу, а у нас ставки срываются.
— Джокер, — напряженно позвала я, — хватит изображать полутруп, у тебя ресницы дергаются!
Мужик не дрогнул, но зато дрогнули его губы, которые пробормотали: