— Понял, шченок? — спросил Илейко задумчивого волка.
Тот только нахмурил брови и ничего не сказал. Все и без слов понятно. Жизнь — кал.
Как же здорово, когда есть рядом кто-то мудрый и все понимающий! Так Илейко подумал о волке, а Бусый — о ливе.
Но иногда случалась непогода. В эти вечера тахкодай не выходил на улицу: он знал, что волк не придет. Трудно было объяснить возможность трактовать поступки зверя, но, наверно, сам зверь этого хотел. Вот и понимали они друг друга на расстоянии. И без ночной беседы делалось скучно, хотя Илейко давным-давно научился бороться с тоской и отчаяньем.
Больше волк зайцев не таскал, то ли в лесу они кончились, или все скопом ускакали на дальний кордон, то ли одного было достаточно за зиму. Можно было, конечно заказать рыбу, но, если верить сказкам, придется потом жалеть бесхвостого волка. Илейко же от угощений для своего друга не отказывался, да и тот уплетал еду за обе щеки. Это понятно, где еще в лесу найдешь жаренную тетеревиную грудку или, положим, сваренного в молоке матикку-налима?
Волки, как известно, только в крайне тяжелом положении лезут к человеческому жилью. Имеется ввиду не послушать людские байки, а по делу — завалить овечку-другую. Зимой они и не голодают вовсе, только мышей больше есть приходится. Неизбежные потери энергии на обогрев организма. Зайцами и дичью тоже не брезгуют, но это не является постоянным источником корма, так, от случая к случаю. Можно, конечно, и лося завалить, но можно и в лоб копытом получить. Что чаще всего и бывает, если какой-нибудь ополоумевший волк, возомнивший себя королем, а не санитаром, сунется к сохатому. На такую зверюгу можно напасть только стаей, если, к тому же лось уже старый и больной, ноги ободрал в кровь об наст и даже идти не может, и, самое главное — он уже померший. Тогда волкам пир. А воронам горе, потому что приходится страдать на ближайшем кусте, пока серые хищники не насытятся, а потом за ними придут лисы и прочая злобная лесная мелюзга: ласки, куницы и бобры. Хотя, бобры, вообще-то, лосями не питаются. Они питаются другими бобрами — это называется духовная пища, а едят они, несчастные, стволы деревьев и закусывают рыбой.
Поэтому едят волки мышей и в ус не дуют. Не будет же Бусый таскать своему другу связки мышиных тел! Этого добра у Илейко в доме и так хватает.
Вспомнив о легендарном кумире рыцаря Стефана короле Артуре, Илейко никак не мог обойти вниманием судьбу самого хунгара. По крайней мере, тот ее промежуток, когда он наносил визит в олонецкие края. Это повествование заинтересовало Бусого до крайности.