Тогда, летней порою, вблизи часовни Герпеля состоялся настоящий бой трех человек с неизвестностью. Вооружение никакое не использовалось, поэтому драка грозила перерасти в побоище со смертельным исходом. Угроза существовала, как раз, лишь для людей. Участь нечисти была неизвестна.
Успокоив отличным рубящим ударом беснующуюся тележку, Стефан по примеру попа Михаила сосредоточился прямо перед собой. И тут же, о, чудо, начал замечать с обоих боков движения самого угрожающего толка. Поп, с дикой гримасой на лице, в это время уже танцевал свой воинственный танец, казалось, отрешившись от всего сущего.
Священнослужитель немыслимым образом изгибал свое пузатое тело, прыгал чуть ли не выше головы, временами совершая руками-ногами и головой резкие хлесткие выпады. "На!" — кричал он самозабвенно. — "Козлы! Суки!"
"Мочи козлов!" — отвечал Стефан, тоже влившись в ритм диковинного танца. Вся сложность хореографии заключалась, как ему показалось, в одном единственном: не дать чужим конечностям коснуться своего сердца. А их, обезображенных кривыми когтями лап, тянулось к нему в превеликом изобилии. Злобные хари, получив по рогам, делали страшные морды, отваливаясь назад и мешая своим же коллегам.
Упоение битвы настолько пленительно и прекрасно, что не может длиться бесконечно. Неизвестен запас выносливости у дьявольских приспешников, но вот у человека, даже очень сильного, обязательно наступит момент, когда движение руки не успеет за движением мысли. Если не преломить ситуацию в свою пользу, то она чревата самими неприятными последствиями.
Это понимал Илейко, наблюдающий со своего места, как бьются его товарищи. Его, с поднятыми в воздух руками, непонятным образом миновал сам процесс единоборств. Справа и слева перемещались безобразные образы, но его самого не трогали. Он никак не мог собраться с мыслями, чтобы решить, зачем же они сюда пришли. Всем своим могучим телом и помыслами он сражался плечом к плечу со своими товарищами.
"Черт", — подумалось ему. — "Нельзя допускать, чтобы количество вливающихся в драку бесов превысило силы наших". Нечисть бросалась в бой, словно где-то за его спиной открылись ворота, точнее — врата ада. Как виделось ливу в искаженном виде, мелкие бесы, получив в пятак, откатывались куда-то в темноту и оттуда больше не появлялись.
Но их место тут же занимали дьяволы покрупнее. Эдак и до резерва очередь дойдет, где пасутся избранные, закаленные в схватках враги рода человеческого. Их-то, понятное дело — легион, а противников раз-два и обчелся. Михаил-то, подлец, полез в драку, потому что хотел подраться. Тем самым спровоцировал Стефана, чьи задачи были иные, миролюбивые. А теперь попробуй их остановить! Люди-то могут и послушаться, особенно когда подустанут. А вот нечисть — вряд ли.