— Куда, говоришь, идешь? — вдруг переспросил чем-то озабоченный незнакомец, повернув к нему голову, при этом продолжая долгим взором смотреть на воду. И, не давая возможности что-то сказать, добавил. — В деревню можно через кладбище попасть.
— В какую деревню? — не понял Илейко.
— В нашу, в Юляяпяя (ylaapaa — верхний конец, по-фински, примечание автора).
— Не, мне в Тулоксу надо.
Человек, наконец, сумел оторвать свой взгляд от бурной, впитавшей в себя все талые воды, реки. Назвавшись Лаури, он поведал Илейке, что промышляет заготовкой меда, домашнего и дикого. В урочище Чучу-Юрка много медведей, и пасутся они там неспроста. Во-первых, на одноименной порожистой речке рыбы много, в том числе и лосося. Во-вторых, диких пчел тоже хватает. А что еще нужно медведю, чтобы чувствовать себя счастливым? На какой-нибудь большой щепке, торчащей из пня, мелодию наиграть, рыбу съесть и медом закусить.
— И что? — спросил Илейко.
— Напарник у меня есть, пошел он как раз в эту Чучу-Юрку проведать, не сгинули ли за зиму дупла наши приметные, где пчелы-то сидят. Да потерялся. Только шапка осталась. Как раз на повороте за кладбищем, у реки. Стало быть, не дошел. Или туда, или оттуда.
— Давно? — поинтересовался Илейко.
Лаури дернул щекой, словно подмигивая кому-то.
— Еще до Пасхи, в Страстную пятницу, — проговорил он. — Хватились, искали, но — ничего. Канул человек, только вот сегодня шапку обнаружил. Старики говорят, тропа там черная за кладбищем проходит. Плохое место, но обойти — никак.
Так бывает иногда, что случается доверить некие тревоги и беспокойства совсем незнакомому человеку, словно для того, чтобы отследить потом реакцию на слова. И ответное отношение помогает выработать дальнейшую манеру поведения. Пусть не явно, но на уровне подсознания.
— Что же поделать, добрый человек, — вздохнул Илейко. — Мир не всегда познается таким, какой он есть на самом деле. Можно жить дальше, смирившись с утратой, ну, или попробовать узнать причины этой утраты. От этого не станет легче, но, по крайней мере, хоть потребность в истине не будет досаждать душу. Кто какой путь выбирает, тот такую ношу и способен вынести.
В Тулоксе Илейко отправился к старосте, как к человеку, обладающему всей, ну, или — почти всей, информацией. Подвода в Ведлозеро, конечно, будет. Пойдет урхо сопровождающим — соберут ее быстрее. Но все равно, в конце недели.
Искать ночлег — дело нехитрое. Спросил — отказ, спросил — дорого, забрался в чужой сеновал, да и заснул себе, пока хозяева не обнаружили и бока не намяли. Переговорив с людьми, Илейко все-таки, удивляясь сам себе, отправился в близкую деревеньку Верхний Конец, нашел там дом бортника Лаури и попросился на ночлег. Тот не удивился и не отказал: в добротном доме было место, где бы мог скоротать ночь большой человек, не стеснив при этом хозяев. В конуре с собакой, например.